Личная награда Альфы
Шрифт:
— Остальные важные документы и свитки хранятся в отдельном хранилище, где поддерживается оптимальная для них температура и влажность, — пояснил мой Викинг, попутно рассказывая, какие именно документы он держит в домашнем сейфе. И я удивилась… нет, не количеству свидетельств о собственности — подписав брачный контракт, я уже примерно представляла себе финансовые возможности Артиса; я удивилась тому, насколько у моего Викинга идеальный порядок в документах.
Сама я никогда насколько внимательно не следила за своими деньгами. Конечно, по сравнению с Артисом, я находилась на последней
За ужином Артис объявил, что завтра ему придется поехать по делам в какое-то отдаленное селение Швеции.
— Маленькая, ты не обижаешься, что я бросаю тебя в выходной день? — спросил Викинг, прижимаясь щекой к моим волосам. Я сидела на его коленях и рассеяно водила ложкой по тонкому фарфоровому блюдцу. — Я не хочу брать тебя с собой: там будет довольно неприятное, а главное, грязное, дело.
— А что случилось?
— Проблемы с одним из бет. У парня было много силы: до Альфы он не дотянул, но бетой был чрезвычайно сильным.
— Был? — нахмурилась я. Артис пожал плечами.
— Мы собираемся выяснить, что с ним случилось.
Проведя пальцем по руке своего Викинга, я протянула.
— Тогда ты не против, если я тоже отлучусь из дома?
— Ты хочешь поехать в Ригу? — спросил Артис.
— Не совсем в Ригу… — уклончиво ответила я, а затем, тряхнув волосами, сказала правду: — Хочу съездить в Лондон.
Викинг нахмурился: он явно не ожидал от меня подобного желания.
— У меня же там квартира… пока ещё. Я думаю, мне пора отказаться от аренды, собрать вещи…
Артис кивнул.
— Тогда возьми Теней, хорошо? — он поцеловал меня в лоб, — так мне будет спокойней.
Утром, проводив Артиса, я выехала домой, в Англию… Путешествие на частном джете не заняло много времени — никаких тебе «залов ожиданий», никак дополнительных задержек и проверок документов. Всё быстро, удобно — в общем, почти также легко, как доехать из Лондона до Оксфорда: уже через несколько часов я стояла возле своего бывшего дома и чувствовала, как у меня щемит сердце от глупой, непонятной ностальгии.
Люди, всё-таки странные существа: я никогда не была здесь какой-то особенно счастливой. Нет, наоборот, почти всё время моего проживания в этом доме я боролась за выживание — я выживала, спасаясь от голода, холода и полного безденежья. Я выстраивала свою уверенность, искала свой путь в жизни. Этот дом был тем местом, где я стала сильной, независимой женщиной… и сейчас я как никогда понимала, что эта часть моей жизни уже стала моим прошлым.
Н-да, прошлым…
— Луна? — обратился ко мне один из Теней. — Всё хорошо?
Кажется, я слишком долго рассматривала пустую лестницу.
Повернувшись к охраннику, я улыбнулась:
— Понимаете, Сергей, я сейчас ставлю точку в своей прошлой жизни… В своей жизни до Артиса.
Охранник пожал плечами.
— Это удел всех женщин, не так ли?
Я было открыла рот, чтобы
— Но от этого ведь не легче, правда?
— Пожалуй, — кивнул охранник. Я покосилась на остальных секьюрити, ожидавших меня возле машин.
— Вы не могли бы остаться вместе с остальными, — попросила я, кивнув в сторону припаркованного кортежа. — Я хочу в последний раз пройтись здесь одна… как прежде.
Охранник замер, вскинул голову и оценил количество этажей моего дома — и лишь после этого неуверенно кивнул.
— Спасибо, — поблагодарила я воина. — Я позову вас, когда мне понадобится ваша помощь.
И после этого я зашла внутрь дома.
Это было странное ощущение: подниматься по ступенькам темной, не очень чистой лестницы, отчетливо понимая, что делаю я это в последний раз.
«Сейчас немного посижу в тишине родной коморке, обойду свою комнатушку — а затем надо будет приниматься за сборы».
Я запоздало подумала о том, что у нас нет ни ящиков, ни коробок…хотя, я слабо представляла себе, что делать с большинством моих вещей. С кроватью, например? Ну, не тащить же её в Латвию, в самом деле. Или лампу, которую я купила в супермаркете — хорошая, функциональная, недорогая вещь… но не для дома Артиса. Да и потом, вряд ли ему была нужна ещё одна лампа.
«Ладно, сейчас разберемся», — подумала я, вставляя ключ в замок двери. Ключ провернулся — но не как обычно, а значительно мягче. Не успев ещё ничего подумать, я толкнула дверь вперед и…
… увидела у стены, сбоку от оконных занавесок, Ольгу и незнакомого мужчину в камуфляже.
Подружка медленно качая головой, держала в руках огромный плакат с одним лишь словом, написанным по русски— «ТИХО».
А мужчина, поглядывая в небольшой монитор на рукаве, жестом приказал мне закрыть дверь.
Я много раз была на войне. И пусть сама я не воевала, но война, как любое экстремательное состояние, заставляет даже случайного свидетеля, попавшего в мясорубку событий, действовать за пределами возможностей. Сейчас моя расслабленная жизнь, которой окружил меня Артис, внезапно покрылась трещинами и опала, заставив меня вспомнить «рабочие» навыки.
Ольга. Чужой мордоворот в камуфляже. Её плакат.
Слово, написанное на плакате. Моя единственная возможность, правильно «прочитать» Ольгино послание — и правильно на него среагировать; если она сейчас заложница— то это единственная наша возможность спастись.
Я прищурилась.
Если бы Ольгу похитили, если бы её взяли в заложники, она бы не стала писать «Тихо» на русском языке. Нет! Если бы она хотела оставить мне послание, то она бы использовала что-то другое, вроде «опасно» или «осторожно». Любое другое слово, допускавшее другую реакцию… допустим, «опасно» — и я кричу, испугавшись опасности… а потом, если мои телохранители не услышат, придумаю какую-то историю: допустим, что приняла это мужика за полицейского, а закричала, потому что поняла, что сосед — наркоман где-то рядом. Любую другую чепуху… Но слово, выбранное Ольгой, не позволяло сделать никаких иных, кроме самого очевидного, выводов— не шуметь.