Личное дело майора Власовой
Шрифт:
Эта гонка кажется бесконечной. Я пытаюсь нагнать, а её увозят всё дальше. В какой-то момент светящийся круг маячка гаснет, и я резко бью по тормозам.
На автомате делаю скрин экрана и обозначаю место, где он засветился последний раз. Не хочу, просто не могу думать о возможных причинах, почему он погас! Либо она попала туда, где нет сигнала или стоят мощные заглушки, либо… что-то произошло, и серьга в её ухе и сам микрочип повреждены. Теоретически, это могло произойти от сильного удара, выстрела, взрыва… В том случае, если и сама Ангелина пострадала… Но думать об этом я просто не в состоянии.
Ко мне
– И чего стоим?! – кричит он, распахивая дверцу.
– Сигнал пропал.
– Где?
Я показываю карту.
– Так это совсем недалеко от вашего клуба. Наверное, в туннели занесли. Это бывшая военная база, стены наверняка из толстого свинца, как бомбоубежище на случай ядерной атаки… С ней всё хорошо, – заключает он. – Просто сигнал не бьётся. Я вызываю подкрепление…
Его телефон пиликает. Он открывает сообщения и хмурится, поворачивая ко мне экран.
Там Ангелина. Вся в крови. Прикована к какому-то подобию электрического стула. Непонимающе озирается по сторонам, предпринимает попытку подняться, но её чуть не протыкает механической ловушкой.
Кровь стынет в жилах, когда появляется звук.
Я вырываю телефон бывшего мужа Ангелины и пересылаю себе ссылку для доступа к видео. Швыряю телефон обратно в руки мужчине, захлопываю дверцу и мчу дальше, подключаясь к просмотру.
Душа рвётся в клочья, стоит мне подумать,чтосейчас переживает моя прелесть. Я видел эти фильмы. Много раз. Разные сценарии, один финал. Который я просто обязан не допустить. Она не может стать очередной жертвой смертельных съёмок! И не станет!
Я ставлю телефон прямо перед собой, на приборную панель. Душераздирающая картина того, как моя любовь мечется от ужаса, словно зверушка, угодившая в силки, оголяет нервы, делает более чуткими все органы чувств, придаёт мне сил, уверенности, веры. Я не облажаюсь. Просто не могу.
Внезапно она затихает. Поднимает распухшее лицо. Больной ублюдок, подписавший себе смертный приговор, выводит в трансляцию лицо Ангелины крупным планом, на весь экран.
– Женя, – неожиданно говорит она. В голосе слышится столько боли и отчаянья, что у меня перехватывает дыхание. – Ты слышишь меня? Помнишь, ты говорил, что сможешь меня найти, где бы я не оказалась? Сдержи своё слово. Пожалуйста. Найди меня.
Именно это я и делаю, Ангелочек. Просто продержись ещё немного!
В зеркалах дальнего вида уже давно пропали следующие за мной автомобили, но я несусь к своей цели. Уверен, мужики поднимут на уши бойцов, сделают всё возможное, чтобы оцепить периметр, проверят откуда вещает этот псих, пробьют его номер. Моя же задача проста: в сжатые сроки найти Ангелину и освободить.
Прибыв максимально близко к точке, где маячок засветился последний раз, я открываю заднюю дверцу тачки и поднимаю фальшпанель, имитирующую днище багажника. В нише хранится всё необходимое как раз для таких случаев. Я быстро скидываю пиджак, срываю одним движением все пуговицы рубашки, надеваю защиту – специальную футболку с длинным рукавом и усилением, бронежилет, сверху всё это прикрывается неприметной толстовкой. Маска, защитный шлем. Две полных дополнительных обоймы. Я готов.
Осматриваясь по сторонам, ступаю в лес. Никакого движения вокруг. Тихо. Пугающая, смертельная тишина. Даже птиц не видно.
Я сверяю
Я спускаюсь вниз и включаю налобный фонарик. Держу пистолет на изготовке, даже желая столкнуться лицом к лицу с мудаком, который подверг риску безопасность и жизнь моей женщины и моего ребёнка.
Обыскиваю каждый закуток, стараясь не отвлекаться на обратный отсчёт времени в мыслях. Не думаю о том, что осталось меньше двадцати минут, до того как давление упадёт и к венам Ангелины заструится кислота. Просто прочёсываю все закутки и ответвления в поисках подходящего помещения. Уверенность, что женщина находится всё ещё под землей, основана на том, что маячок не загорелся снова, а значит, сигнала всё ещё нет. Если бы чёртов негодяй поднял её в одну из комнат клуба, я бы знал.
Я различаю в стене проход. Осторожно заглядываю внутрь и вижу наконец дверь. Она, конечно, оказывается заперта. Времени на церемонии у меня нет, и я выстреливаю несколько раз в замок под нужным углом. Не собираюсь прятаться, скрывать своё присутствие, мне не до этого!
Врываюсь в просторное помещение и вижу её. Ангелина сидит, безвольно обмякнув на стуле, голова опущена к груди. Мне кажется, она не дышит даже. Тело как-то странно изогнуто…
Я бросаюсь к ней.
– Нет, нет, нет!.. – бормочу я, осматривая тело женщины.
Не выдержав ужаса ожидания, потеряв последнюю надежду на спасение, моя отчаянная прелесть нашла максимально безопасный угол, извернулась так, чтобы задеть как можно меньше жизненно важных органов и продвинулась вперёд, вогнав трубу в себя. И, видимо, на этом запас её внутренних ресурсов иссяк и Ангелина потеряла сознание от боли.
Я достаю нож и первым делом перерезаю трубочки, ведущие к катетерам. Срываю болтающийся ключ и освобождаю истерзанные руки. Глубокие раны, сочащиеся кровью, пугают меня не на шутку, но я не поддаюсь панике. Рассматриваю механизм устройства с трубой. Извлекать её здесь недопустимо. Ангелина и так потеряла слишком много крови. Она может не выдержать поездки до больницы. Мне нужно снять трубу с подвижного крепления, не извлекая её край из женского тела.
Нерешительно берусь за крепление. От маленькой, почти незаметной для меня вибрации трубы Ангелина болезненно стонет, приходя в себя.
– Не дёргайся, – тихо предупреждаю её. – Ангелин, это я. Только не дёргайся.
Она поднимает на меня мутный взгляд и фокусирует его на моих глазах. Постепенно приходит узнавание, постепенно Ангелина возвращается в реальность. Взгляд устремляется на часы над дверью с давно истёкшим временем отсчёта, сканирует перерезанные трубочки, и она выдыхает с видимым облегчением. Взгляд устремляется ко мне.
– Ты пришёл… Ты нашёл меня… – слабо, с заметным усилием произносит она.
– Конечно, Ангелочек. Не мог не найти, ведь ты там, где бьётся моё сердце.
– Я так боялась…
– Знаю, прелесть моя ненаглядная, знаю. Потерпи ещё немного, скоро я тебя отсюда вытащу.
– … так боялась ему навредить, – бессвязно шепчет она. По усталому лицу катятся огромные слезинки. – Не хотела выполнять условия. Но вдруг там и вправду была кислота? – Она вздрагивает и начинает реветь в полный голос. – Мне так страшно, Жень… Вдруг я ему навредила?!