Личное одолжение
Шрифт:
— Тебе меня не прогнать.
— Тогда хорошенько запри сегодня ночью дверь спальни, — посоветовал он. — Я так сильно тебя хочу, что чувствую вкус желания. Твой вкус. Продолжай настаивать на своем — и я не знаю, что случится. Со мной ты в опасности. Разве ты этого не понимаешь?
Клэр мягко ответила:
— Ты и сам в опасности, Дэн.
Он стремительно вышел из дома. Может быть, если он пройдется — далеко и очень быстро, — то это немного успокоит его.
Он любит Клэр, но боится, что причинит ей зло. Никому еще не удавалось вывести его из равновесия. Он зашагал через сад к пляжу,
11
Клэр стала готовиться ко сну. Шеннон еще не вернулся, хотя было уже около одиннадцати. Нервы у нее были натянуты до предела.
«Хорошенько запри дверь».
Хочет ли она ее запирать? Сможет ли она отказать Шеннону, если он зайдет в спальню? Где кончается бегство от реальности? И где начинается свобода выбора — для них обоих? Возможно, она родится в жаре их взаимного чувства… Дрожащими руками Клэр стянула с кровати покрывало. В комнате уже было темно. Клинья лунного света пробивались сквозь занавески, слабым сиянием освещая комнату.
«Хорошенько запри дверь».
Клэр провела щеткой по волосам, силясь разобраться в своих чувствах. Что, если сейчас сюда войдет Дэн? Она посмотрела на замок. Дверь не заперта — пока. Следует ли это сделать? Почему она колеблется: из-за себя или из-за Дэна?
«Хорошенько запри дверь».
Вспоминая время, когда Шеннон жил с ней в старом доме на ферме, Клэр поняла, что даже не знает, если не считать той ночи, спал ли он вообще, мучили ли его кошмары… С возгласом досады она бросила черепаховую щетку на туалетный столик. Нет, она должна оставить дверь незапертой. Если она ее запрет, это будет свидетельствовать о том, что она не доверяет ему… или себе. Глубоко вздохнув, она скользнула в прохладную постель. Устроившись поудобнее, она положила руки под голову и долго лежала… и ждала. Просто ждала.
Шеннон бродил по дому как призрак. Все лампы были погашены, но лунного света было достаточно, чтобы уверенно двигаться. Он устал, пройдя много миль по берегу океана, стараясь освободиться от бури чувств, раздиравших его душу. Быстрая ходьба утомила его, но не помогла справиться с собой.
Клэр.
Шеннон застыл в коридоре, окончательно осознав, что любит ее. Дрожащей рукой он прикоснулся ко лбу. Когда это случилось? Наверное, в самую первую минуту, как только увидел ее. Да, он в своей жизни знал немало женщин, но еще никогда ему так не хотелось по-настоящему любить. Клэр он хотел бы дарить счастье, видеть в ее глазах бархатную поволоку, мягкий изгиб губ в ответ на его ласки, на любовь, которая сплавила бы их воедино.
Шеннон решил принять холодный душ. Но оказавшись у двери в комнату Клэр, он остановился. Послушалась ли она, заперла ли от него дверь? Рука невольно потянулась к дверной ручке, лоб покрылся испариной. На мгновение пальцы его застыли. В глубине души он все же надеялся, что дверь окажется запертой. Он не хотел бы причинить Клэр боль, не хотел пользоваться ее расположением, ничего не дав взамен. Да и что он может ей дать?
Стиснув зубы, Шеннон схватился за ручку и чуть повернул ее. Дверь была открыта! Он застыл на месте, охваченный ужасом и надеждой, тоской и страстью. Клэр доверяет ему. Она уверена, что он поступит так, как
Клэр почувствовала, что Шеннон стоит у ее двери. Она лежала, вцепившись в одеяло и, широко распахнув глаза, наблюдала, как ручка двери медленно поворачивается. Она не знала, как поступить, если он войдет к ней. Сердце приказывало любить его, обнять, подарить ему себя. Клэр твердо знала, что любовь целительна. Но разум предупреждал, что Шеннон может переломить себя и отвернуться от нее.
Секунды шли, и Клэр увидела, как ручка поворачивается обратно. Теперь Шеннон знает, что она здесь, что она открыта ему, и он может взять все, что захочет. Эта мысль и пугала, и радовала ее.
Поняв, что дверь не откроется, она прерывисто вздохнула и постепенно успокоилась. По крайней мере, Шеннон дома. Она тревожилась, не зная, где он и вернется ли. Заставив себя закрыть глаза, она почувствовала, как спадает напряжение. Спать. Ей надо спать. Завтра утром ее снова ждет трудное сражение с Шенноном за его душу.
Вскоре она уже сладко уткнулась в подушку — почти сразу же ей начал сниться Дэн, их разговор за обедом и его охваченные болью глаза.
Клэр внезапно проснулась. Ей это приснилось? Или она слышала крик? Или, может, это был вопль какого-то животного? Тревожно озираясь, она сбросила с себя одеяло. Сон или же… явь? Вскочив, она наткнулась на туалетный столик.
Охнув от боли, Клэр протерла глаза. Откинув назад рассыпавшиеся волосы, взглянула на часы: три часа ночи. Луна сильно продвинулась по небу, и в комнате стало намного темнее. Схватив халатик, Клэр быстро накинула его.
Она вышла в коридор, но там ее встретила тишина. Комната Шеннона была в другом конце коридора. Клэр заставила себя пойти туда.
Уже почти у самой двери она услышала глухой стук, доносившийся из другой части дома. Изумившись, она повернулась и пошла на шум. В центре темной гостиной она остановилась, прислушалась и поняла, что стук доносится из гаража. Снова раздались удары. Клэр обуял страх. Она знала, что там Шеннон. Она должна идти туда. Должна говорить с ним. Теперь она знает, что испытывает укротитель, входя в клетку к диким животным.
Клэр повернула дверную ручку. Вырвавшийся из гаража поток света на минуту ослепил ее, и она остановилась в дверях, заслоняя глаза рукой.
Шеннон, услышав звук открывающейся двери, стремительно обернулся. Он надеялся, что Клэр не проснется от его крика, но вот она рядом, сонная и испуганная одновременно. По его лицу струился пот.
— Я говорил тебе: убирайся отсюда! — Эти слова, прозвучавшие скорее как мольба, а не угроза, невольно вырвались у него. — Уходи! Беги!
Клэр была ошарашена. Крик Шеннона гулко разнесся по огромному помещению. Испуг не помешал ей заметить великолепно выполненные деревянные фигуры: дети, женщины с детьми, летящие птицы… Некоторые были сбиты с подставок и разбросаны по цементному полу. Клэр посмотрела на Шеннона. На нем были только пижамные брюки. Его торс блестел от пота в ярком свете ламп, волосы взмокли и растрепались. Но больше всего Клэр поразило злобное выражение его потемневших страдальческих глаз.
Прошептав его имя, она шагнула вперед.