Личное оружие
Шрифт:
– Борис Семенович, здравствуйте. Выйдем в коридор.
Так, прибыл, соколик, усмехнулся Андрей, ну и что ты будешь делать?
Через несколько минут снова стукнула дверь, раздались шаги, осторожный шорох, едва различимые слова: переговаривались шепотом. Наконец, все стихло. "Жучки" нашли, подумал Андрей, и снял трубку радиотелефона. Нет, надо подождать, пока уйдет Спежов, решил он, тогда и позвоню.
– А шею нам не намылят, радикально, за это подслушивание?
– спросил Николай.
– Никто не узнает. Наше дело проверить аппаратуру,
– Наконец-то, - обрадовался Николай.
– Надоело?
– Еще бы!
Андрей снова снял трубку и набрал номер "Кометы".
Услышав голос Андрея, Мишин долго молчал. Потерял дар речи, решил Андрей.
– Что вам от меня надо?
– наконец выдавил он.
– Я хочу договориться... О соглашении. Лично подъехать к вам. Например, сейчас.
– Ну, давай.
– Я почти у ваших дверей и очень спешу, - жестко сказал Андрей.
– Заходи, я жду.
Мишин положил трубку и задумался. Ну что ж, посмотрим, что он предложит... Он оглядел кабинет. Надо быть осторожным. Наверняка явится с магнитофоном за пазухой, стервец. И хотя "жучки" были сняты и покоились теперь в комке ваты в столе, на всякий случай приходилось соблюдать осторожность. Он вышел в соседний кабинет и набрал известный одному ему номер. Узнав голос Бригадира, быстро проговорил:
– Этот парень сейчас будет у меня. На объекте никого нет. Надо все проверить. Изъять все: кассеты, бумаги... Все подозрительное. В темпе. Потом разберемся...
Андрей вошел без стука, демонстрируя независимость, сел на стул и закинул ногу на ногу.
– Вы уж меня извините, Борис Семенович... Поймите, меня не интересуют ни ваши счета, ни ваши дела. Меня интересует только мой камень... Как он попал к вам?
– Камень мы достали у перекупщиков. На рынке... Если он действительно твой, и тебе так нужен, вернем.
– Очень нужен, Борис Семенович, - проникновенно выговорил Андрей. Но я столько всего узнал лишнего, что... Мне бы хотелось вернуться в исходное положение, когда я ничего не знал. И договориться... Я готов все вернуть вам.
– Вот именно. Лишнего, - начало Мишину понравилось.
– Вы действовали, мягко говоря, отвратительно, Андрей Николаевич. Деловые люди так не поступают. Это запрещенный прием.
– Затмение нашло. Я ведь был контужен... А камень - подарок моего боевого друга, погибшего... Можно понять?
– Что вы предлагаете?
– сурово спросил Мишин.
– Обмен. Вы мне - камень и "жучки", а я вам взамен - все материалы.
– А где гарантии, что вы их не скопируете и не станете потом шантажировать?
– Какой смысл? Я ж понимаю, в одиночку бороться с целой организацией невозможно. Мне и не нужна борьба. Мне нужно только вернуть мои вещи.
– В принципе я согласен, - пока Мишин был удовлетворен разговором. Но должен ещё посоветоваться. Как произведем обмен?
– спросил Мишин.
– Встретимся с вами лично завтра утром в людном месте и обменяемся. Из рук в руки.
– К чему такая спешка?
–
– Я просто не успею к этому времени. Камень за городом.
– Это ваши проблемы, - лицо Андрея стало твердым.
– Крайний срок завтра 16 часов. Иначе я все передаю журналистам.
– Так, вот значит вы как... Берете за горло. Как так можно договориться?
– Камень, как вы сказали за городом. Разве так трудно привезти его за сутки? И потом, если вы действительно решили с ним расстаться, то какие проблемы? Зачем тянуть? Это вредно для здоровья. У журналистов давно не было ничего жареного, ребята томятся от скуки. Представляете, какого мамонта они вылепят из этой пустячной истории? И вот что... Не вздумайте его подменить. Я в этом камне каждую трещинку, каждую прожилку помню. А тепеpь, в знак нашей договоpенности, веpните-ка мне паpу "жучков", что я у вас оставил.
Обычно бледное лицо заядлого курильщика Мишина налилось кровью. Он долго молчал, наконец успокоился, вытянул из стола комок ваты с завеpнутыми микpофонами и с придыханием проговорил:
– Деpжи. Так дела не делаются, когда-нибудь поймешь. Каюсь, недооценил я тебя. Позвонишь завтра, ближе к обеду.
– Договорились, - Андрей встал и, не прощаясь, вышел.
– Все, на сегодня ты и Сергей свободны, - бросил он, открывая дверцу "Волги".
– Встретимся завтра.
Обрадованный Николай выбрался из кабины и, пожав Андрею руку направился к метро.
Встревоженный Мишин вызвал машину и через полчаса был у Саватеева.
– Я только что общался с этим подонком, с Безугловым. Он поставил ультиматум - завтра вернуть камень. Грозит, подлец. Ты уверял меня, что это безобидный инженер. Разве мог он один расставить такие сети? Я не верю. Кто-то начинает крупный наезд, и пока стоит в тени. Сейчас ребята Бригадира проводят у него обыск.
– Не паникуй. Ничего страшного пока не произошло. Наезд, так наезд. Значит, придется делиться. К этому всегда надо быть готовым, когда на счет поступает такая сумма. Значит, придется изыскивать новые средства. Для компенсации. А камень пока не отдадим.
– Саватеев, ухватившись за "наезд", теперь хитрил.
– Я думаю, он ему не очень-то и нужен. Камень - только предлог. Наезд ради другого - ради денег. Поэтому вот что. Завтра скажешь ему, что вернуть камень в его срок не можешь. Попросишь отсрочку, дня на два-три. За это время проведем испытание имитатора под водой. А потом вернем камень.
– Отсрочку? Он не поверит, - с сомнением покачал головой Мишин.
– Поверит, если ещё предложишь и деньги, компенсацию за так сказать моральный ущерб, - Саватеев откинулся в кресле и кивнул на сейф.
– Да не переживай ты. Может налить?
– Нет, не хочу, - угрюмо пробормотал Мишин.
Глава 16.
Самотокин, в растегнутой светлой сорочке, развалился в кресле и размышлял вслух. Константин Иванович Верхотуров из оперативного отдела, голубоглазый, большеголовый с ежиком светлых прямых волос, сидел напротив и слушал.