Личное оружие
Шрифт:
– У банка.
– Давай ко мне. Я закажу пропуск.
Разглядывая спустя полчаса спокойно сидящего перед ним Андрея, Сергушов не мог не подумать, что этот парень родился в рубашке.
– Ты знаешь, что в твоей квартире сейчас работает следователь и лежат три трупа?
– В моей?
– поразился Андрей.
– Вы не ошиблись?
– ФСБ следила за тремя подозреваемыми в сбыте наркотиков. И вот эти ребята спокойно открывают твою дверь, заходят, ФСБ - за ними, началась стрельба. Три трупа. ФСБ не пострадала.
– Та-ак,
– Не води меня за нос, Андрей Николаевич. Ты снова наступил кому-то на хвост. Прекрати, я тебя предупреждаю. Ничего ты с ними не сделаешь. А врагов уже нажил. Ты понял?
– Понял.
– Дай слово.
– Как я могу дать слово ничего не делать, если у меня в квартире три трупа?
– Позвони им, извинись, скажи, что все понял и больше в их дела нос не сунешь.
– Вот это я сделаю, - согласился Андрей, - даю слово. Но, если они снова полезут в мою квартиру, вы уж, извините, Анатолий Семенович...
– . ФСБ заинтересовано это дело закрыть. Поэтому от тебя никакой информации. Никому. Знать ничего не знаешь, ведать не ведаешь. Господи, чего я с тобой только нянчусь, - вздохнул вдруг Сергушов.
– Вопрос такой, мы с вами встречались сегодня или нет?
– Нет. Ты ничего не знаешь. Приедешь вечером домой, а там по обстановке: явится следователь, ответишь на его вопросы, не будет - вымой все, как следует, а утром загляни в милицию. Скажешь, что, по-твоему, в квартире шел бой. Они все объяснят. Меняйся квартирами, не везучий там подъезд.
Глава 17.
В последнее время Саватеев уже привык видеть Мишина постоянно встревоженным. Однако сегодня, судя по его виду, произошло нечто из ряда вон выходящее.
Мишин осунулся, побледнел, глаза его лихорадочно блестели.
Саватеев выглянул в приемную и бросив Нинико: "Меня нет, ни для кого", замкнул на ключ дверь.
– Катастрофа, Женя, это катастрофа, - Мишин достал сигарету, ткнул её в рот и торопливо прикурил.
– Не паникуй, давай все по порядку, - спокойно предложил Саватеев.
– Час назад позвонил Бригадир. Трое, которых он послал по моему звонку на квартиру Безуглова, попали там в засаду. Их всех перестреляли, как зайцев. Всех! С моей подачи они оказались подставленными, ты знаешь, что это значит?
– Мишин провел ладонью по горлу и жадно затянулся.
– Их там ждали, ждали...
– Ничего не понимаю, ты же говорил...
– Что я говорил?
– перебил его Мишин.
– Хорошо сидеть вот здесь, в чистеньком кабинете и рассуждать. Неплохо устроились, стратеги хреновы.
– Давай пока не будем, Боря, - холодно предупредил Саватеев.
– Что тебе сказал этот... Бригадир?
– Что, что...Потребовал за гибель своих ребят 100 тысяч баксов компенсации и моего ухода. Или "Комета" останется без его крыши. Ты знаешь, что такое сейчас поменять крышу?
– он оторвал лист с настольного календаря и ожесточенно затушил в нем сигарету.
–
– Борис, давай-ка обойдемся без этого. Без истерик. У каждого свои задачи. Я достаю финансирование, живые деньги, законные. Это не так просто, но это - мои проблемы. А дальше работаешь ты. Как и с кем - это твои проблемы. Но поскольку деньги общие, есть и общие проблемы.
– Научился рассуждать, даже не поймешь. Дело не в баксах, а в принципе. Их я уже передал, - устало продолжал Мишин.
– Директором "Кометы" теперь будет Атаров. Ты его знаешь, сработаетесь. Акт сдачи - приема мы уже оформили. Я исчезну на время.
– Что за спешка, да успокойся ты, - Саватеев попытался улыбнуться. Что он тебе такого наговорил, этот твой Бригадир.
– Ничего особенного, Женя. Ничего. Обычные слова. Но от них потянуло могильным холодом.
– Бр-р-р, - Саватеев картинно передернул плечами.
– Не нагнетай ужасов, Боря.
– Это вы у нас теоретики ужаса, имитаторы хреновы. Может, вы и изучили страх теоретически, от своих проклятых приборов. Но настоящий, личный страх, который вползает в душу, как змея, вам неведом... Это ты подвел меня. Я тебя спрашивал, кто стоит за Безугловым. Это ты всех убедил, что он блефует. Хорош блеф - они лишились трех профессионалов, трех сразу. А ты как всегда в сторонке...
– Может быть хватит? Причем здесь ты, если в ловушку их заманил Безуглов?
– перебил его Саватеев.
– Он-то теперь - точно падаль. Такое не прощается. Он ещё пожалеет, что впутался в это дело. Впрочем, плевать мне на него, речь не о нем.
Саватеев, сохраняя озабоченное выражение лица, повернулся к окну, чтобы обостренный от тревог и волнений взгляд Мишина не уловил блеснувшее в его глазах удовлетворение. Судьба неожиданно подбросила ему отличный вариант. Мишин исчезнет, значит, Безуглов обратится к нему, Саватееву, у него не будет другого выхода. И все договоренности Мишина с Безугловым о об этом камне исчезнут сами собой. Все теперь можно будет свалить на Мишина, спокойно тянуть время и подготовиться без спешки к испытаниям. Безугловым теперь займутся всерьез, и, судя по всему, он обречен. Конечно, потеря 100 тысяч зацепит всех, но он сможет их выкачать из Липинского, и с Мишиным не надо будет делиться.
– Знаешь, кто больше всего выигрывает из всей этой истории?
– криво усмехаясь спросил Мишин.
– Кто?
– как можно равнодушнее бросил Саватеев.
– Ты, вот кто. Я вдруг сейчас подумал, а не ты ли сам все это устроил, а? Подставил Спежова, потом навел Безуглова, снабдил аппаратурой... Тот все разузнал...
– Да ты что, Боря!
– возмутился Саватеев.
– Как такое вообще могло придти тебе в голову?
– Ладно, я пошутил, - Мишин снова закурил.
– Безуглова надо было сразу или купить, или отдать Бригадиру. Такие дела нельзя откладывать. Ладно, пойду я, дел много, - он поднялся.