Личное оружие
Шрифт:
Парень ему нравился: в нем чувствовалась наблюдательность не раз бывавшего в опасных ситуациях человека. Кроме того, судя по всему, он был бескорыстен. Последнее, по нынешним временам, вообще выглядело патологией.
– Все правильно, - похвалил Таранов Андрея, закрывая блокнот.
– . Найди мне Токарева, а сам подожди в приемной, понадобишься.
Сразу после приезда председателю банка доложили о ходе поступления валютных вкладов населения. К его удивлению дело развивалось успешно. У филиалов банка постоянно змеилась очередь вкладчиков, Таранов был поражен наличием
Учетом поступавшей валюты лично занимался его заместитель Альберт Григорьевич Петровский. Таранов, полагавший, что деньги, как и власть, если не портят, то, по крайней мере, меняют человека, ещё перед своим отлетом в Германию поручил Токареву, который выполнял обязанности его тайной личной канцелярии, проследить за движением валюты.
Токарев невооруженным глазом и без малейшего труда обнаружил утечку денег. Основная часть валюты поступала, минуя бухгалтерию, и не приходовалась. Одновременно Токарев установил, что Петровский забронировал место на чартерный рейс в Аргентину. Все это он выложил Таранову, едва они остались одни. Отдохнувший и благоухающий нездешними духами Таранов с каждой минутой становился все мрачнее. Пронюхай кто-нибудь сейчас об этом, поднимется такой шум, что вкладчики потребуют и свои деньги, и дивиденды. Паника в финансовом деле так же опасна, как и на поле боя.
Едва за Андреем закрылась дверь, Таранов вызвал своего начальника службы безопасности. Токарев появился через минуту.
– Вот что Геннадий Васильевич. Приведешь мне Петровского, мы его вместе допросим. Где он держит неучтенные деньги, как думаешь?
– Здесь, в банке. Где-нибудь у себя. Вывести он не успел, мы за ним наблюдали.
Петровский, плотный лысоватый с голубыми навыкат глазами появился, расставив для объятия руки.
– Валентин Федорович, дорогой, наконец - то. Заждались.
– Оставь свои нежности, - сурово начал Таранов. Ты понимаешь, что ты заслужил за твои шутки с валютой? Рассказывай. Ни в моих интересах, ни в твоих поднимать шум и выносить сор из избы.
– Таранов говорил ровно и тихо, только глаза, сверкали бешенством на внезапно побледневшем лице.
– Валентин Федорович, Валентин... Деньги валили такой массой, что я не успевал их учитывать... Лавина долларов.
– Где они?
– В резервном сейфе, в том самом...
– Сколько?
– Миллионов десять, может быть чуть больше, я не успел досчитать...
– Кто ещё знает о них?
– Кажется никто.
– Да? А откуда тогда узнал я?
– Я бы и сам обо всем доложил. Я хотел. Не успел... Не успел пересчитать.
– Ты знаешь, что за это полагается? Как ты посмел!
– Я не думал ничего плохого, поверь, Валентин Федорович. Ждал тебя, посоветоваться... Меня оклеветали, - Петровский укоризненно посмотрел на Токарева.
– А рейс в Аргентину, это как понимать? Объясни.
– Там будет международный экологический симпозиум. Совместные инвестиционные проекты...
– Ты заделался экологом?
–
– Валентин Федорович, Валя, подожди. Я объясню...
– бормотал Петровский. Он знал, что сдавать его в прокуратуру никто не станет, разберутся в своем коллективе. Однако разборки по таким суммам ничего хорошего ему не сулили, это он тоже прекрасно представлял.
– Я просто не успел доложить, пойми. Это совпадение. Аргентина не имеет отношения к этим деньгам. Я хотел посмотреть, как бы на разведку... Узнать на месте, что и как. Имея в виду наши общие интересы. Я ничего бы не стал делать, не посоветовавшись с тобой, Валентин, клянусь.
– Тоже мне разведчик, - презрительно процедил Таранов.
– Ключи от сейфов и печать, - он протянул руку.
Петровский поспешно выложил на стол связку ключей.
– Вот что, Геннадий Васильевич, - Таранов обратился к хранившему грозное молчание Токареву.
– Опечатай его сейфы, ключи пока пусть будут у тебя. А его, - он кивнул в сторону Петровского, - отвезешь на служебную дачу.
– Валентин...
– потерянно пробормотал Петровский.
– Да. И будешь его держать там, пока я во всем не разберусь. Всем объявишь, что он в командировке. Передай его своим ребятам и возвращайся сюда. Ты мне срочно нужен.
Оставшись один Таранов задумался. Петровский мог, конечно, не сдать наличность, потому что не успел. А если точнее: потому что не очень торопился. Конечно, часть денег, процентов десять, он мог и замотать.
Токарев вернулся через несколько минут.
– Я отправил с ним троих, - он присел к столу.
– Добавь ещё одного, из группы Безуглова. Петровским займись лично. Полная изоляция. Ты видел, как он здесь изображал из себя овечку? Что ты обо всем этом думаешь, только откровенно?
– Валентин Федорович, за ним кто-то стоит, - Токарев задумался на мгновение и продолжал: - Хотите, я нарисую вам самый вероятный сценарий задуманной кем - то операции? Действие первое: Петровский затягивает с учетом поступающих вкладов. Ссылается на их огромное количество. Сейчас деньги в мешках вместе с приходными документами, которые никто в бухгалтерии ещё не видел. Действие второе: устранение председателя банка. Действие третье: в это же время незаметно исчезают и неучтенные миллионы. У Петровского - алиби, он - в Аргентине. И финал: вкладчики требуют дивидендов, им естественно, никто их не платит, денежки уже тю-тю. Паника, ревизия, все сваливается на погибшего председателя, а банк объявляется банкротом. И все, - закончил Токарев.
– Логично, - согласился Таранов.
– Ну, а если все-таки никакого заговора нет, и он действительно не успел их учесть...
– Мы, Валентин Федорович, а особенно я, как начальник службы, обязаны думать о самом худшем. Только тогда его можно предотвратить. Я утверждаю: вы сейчас в находитесь в повышенной опасности.
– Что ты предлагаешь?
– Улететь вместо него в Аргентину. А мы пока разберемся здесь. Если исчезает человек, на которого можно все свалить, операция начинает трещать по всем швам, если она, конечно, действительно готовилась.