Личный бумажный Демон
Шрифт:
Пока сигнал летел в ту сторону и звучали гудки, в голове Светланы, снова, возник тот же вопрос – «Что она сейчас делает, интересно? Вдруг, тоже бегает? – Она представила её в обтягивающем спортивном костюме. – Мммм, красиво. – Мысленный образ колышущейся груди девушки в такт бега, был настолько ярким, что у Светланы, появилось тёплое томление внизу живота… - А вдруг нет? – Резанула неприятная мысль другим предположением.
– Вдруг она сейчас с кем-то в постели? – Этот вопрос был настолько противным, что её томление мгновенно сменилось судорогой, всё в
– Алё. – Прервал её размышления приятный голос.
– Здравствуйте, это Волкова. Ни от чего не отвлекаю?
– Нет, но я в метро, и может пропадать звук.
– Слава богу. – Вдруг, с огромным облегчением, выпалила Светлана, отчётливо услышав характерные звуки метрополитена на втором плане.
– Что? Плохо слышно. Что вы сказали?
– Нет ни чего. Я хотела извиниться за то, что не смогла вчера приехать.
– Ничего страшного. – Услышала Светлана спокойный ответ и он её, тоже расстроил. – «Вот чёрт – ничего страшного… То есть, ей по фигу… А я-то здесь фантазирую…»
– Если сегодня приеду – удобно?
– Уже не таким бодрым голосом задала она свой вопрос.
– Да, приезжайте.
– А когда удобно? Я могу через сорок минут. – Прикинула Светлана, глядя на часы.
– Можно.
– Спасибо, еду. – И нажала отбой. – «Значит ничего страшного? Вот так… А что ты хотела услышать? Что она ждала, что расстроилась? Да, конечно, это было бы лучше, но вряд ли. С чего вдруг, она стала бы так откровенничать? Да и какое значение имеют слова? Тут важен тон, а вот тон был равнодушный. Чёрт, хватит себя накручивать, пошли собираться, а то опять опоздаешь…»
Через сорок минут в музее Лермонтова.
– Вот, список тех, кто сдал экспонаты для выставки. – Мария протянула листочек с информацией Светлане.
– Небольшой. – С сожалением отметила та, глядя на короткий список.
– И вы говорите, что дали Шаховой точно такой же?
– Да, точно такой же.
– И что?
– Не знаю, но раз она, после этого пригласила вас, то, скорее всего, ничего полезного в этом списке не оказалось.
– Мда… - Светлана делала вид, что рассматривает листок, а сама краем глаза с удовольствием смотрела на ножки девушки. – А почему вы сегодня не в бальном платье?
– В смысле? В каком бальном платье?
– Ну в старинном, старинном, у меня оно с бальным ассоциируется.
– А. Не успела ещё, группы будут после трёх, вот тогда и переоденусь.
– Ясно. – Светлана соображала, чтобы такого ещё попросить, чтобы не заканчивать встречу так быстро. – Вы сказали, что можете показать мне рисунки Врубеля.
– Да, могу, они сейчас в хранилище, пойдёмте.
Пока они шли, Светлана, наконец, сообразила о чём можно поговорить с Марией.
– Я тут увлеклась изучением обстоятельств дуэли Лермонтова и, честно говоря, вопросов всё больше и больше.
– Например?
– Например? Да, хоть причина. По-моему причин для дуэли
– Ой ли?
– Конечно. Что обидного в словах - «Берегитесь этого горца с большим кинжалом»? Тем более, что Мартынов действительно был одет в горский костюм, и действительно был с большим кинжалом?
– Иногда, имеют значения не слова, а тон. («О, как я согласна». – Пронеслось в голове у Светланы). И если тон был издевательским, то даже самые безобидные слова могут быть оскорбительными.
– Это как шутка про Сечина?
– Что за шутка, я не знаю?
– В газету раздаётся звонок. Секретарь снимает трубку, и слышит сердитый строгий голос: - Это пресс-служба Игоря Ивановича Сечина.
– Очень приятно… - начинает секретарь, но голос обрывает её:
– Что вы себе позволяете? Почему вы так пишите об Игоре Ивановиче?
Секретарь растерялась и испугалась напора:
– А как мы пишем? Мы вроде, ничего такого не писали…
– Вы написали вчера (И тут голос перешёл на карикатурный издевательский тон): - Игорь Иванович Сечин.
– А надо было как?
В голосе послышалась сталь, как будто молотом стали бить по наковальне: - Игорь, Иванович, Сечин.
Последние слова Светлана произнесла грубым, хамоватым голосом, передавая значимость и важность государственного мужа и соратника президента.
– Да, забавно, и именно то, что я хотела сказать. – Согласилась Мария. – Тон имеет значение, а если добавить сюда, то, что со слов очевидцев, Лермонтов издевался и подшучивал над Мартыновым уже какое-то время, то безобидная шутка, могла быть последней каплей. Вы знаете, что Лермонтовым была нарисована целая тетрадка злых и неприличных карикатур, на всё «водяное Общество» Пятигорска?
– Нет, конечно.
- Так вот, большая часть карикатур в ней, была посвящена Мартынову. Например, одна из них изображала его в женском корсете, всё с тем же огромным кинжалом.
– Ого! И где эта тетрадь? Было бы интересно посмотреть.
– К сожалению, пропала, и мы знаем о её существовании, только со слов очевидцев тех событий.
– Жаль. Но, всё-таки, это косвенные свидетельства, то ли там было что-то, то ли не было. Лермонтов хорошо рисовал?
– Прекрасно, на уровне первоклассных художников. Да Вы и сами можете убедиться. – Они остановились возле одной из картин на стене. На ней был изображён красивый горный пейзаж.
– Это Лермонтов?
– Да.
– Понятно.
– Поэтому злые карикатуры в его исполнении, со скабрёзными подписями к ним, могли быть очень болезненными, тем более похожесть в них была гарантирована. Уж что-что, а обижать Лермонтов умел. Например, знаете ли вы, что, на самом деле, обидело Николая Первого, в знаменитом стихотворении «На смерть поэта»?
– Как что? Там весь текст был обидным. – И она процитировала всем известные строки:
Погиб поэт! — невольник чести —