Личный дневник моей фиктивной жены

Стальная Виктория

— Сейчас ты поднимешь дневник своей жёнушки и продолжишь читать, или я начну отрезать по пальцу у твоей новой подружки.

— Марго?

— Да, мы пригласили нашу любимую немецкую фрау тоже погостить у нас.

— Сволочи, отпустите её! Она здесь не при чём.

— Она очень при том. Маргарита ох как много знает.

— Не говори им ничего! Мой ангел не для того тебя спасала, чтобы ты сдался. — До меня донёсся глухой, плачущий голос Марго.

— А ну заткнись, немецкая дрянь. — Мститель разозлился и отвесил Маргарите пощёчину, отчего она застонала, слава Богу, я этого не видел, а только услышал. У меня больно сжалось сердце, я испугался за Марго и отчетливо понял, что прочитал достаточно.

Нам надо было выбираться и спасаться, по крайней мере попытаться сделать невозможное.

— Я решил. — Я встал, пошатываясь, с кровати и многозначительно посмотрел в камеру.

— Что ты можешь решить? Решала нашёлся. Сиди читай, приду спрошу.

— Я решил. — Я повторил это громче и твёрже. — Не надо мне никаких Анжел, Береслав. Я люблю свою жену.

— Фу! Корф! Это попахивает некрофилией. — Береслава визгливо-противно залилась смехом.

— Береслава, полно. Алексей у нас на старости лет образумился, в праведники записался, пусть попробует. — Я неожиданно уловил в голосе мстителя нотки, которые определённо где-то слышал, при чём весьма давно. — В целом, Корф, уважаю тебя, ты решил остаться верным покойной жене…мужик! Не ожидал от тебя.

— Почему покойной? Я лично и не хоронил свою Веронику. Пустой гроб-то вы взорвали, а вот убили ли мою жену или нет…большой вопрос.

— Алекс, ты нас недооцениваешь? Тебе же Илларион говорил, что рыбаки выловили тело из реки.

— Вы мне тоже много каких баек сказывали, но что-то они через одну далеки от истины. И тем более я не верю Лёвушкину, он же — ваша шестёрка, преступник.

— Вероятно, Илларионушка — не самый удачный пример. Хотя…он ведь сам прознал об убийстве от нашей драгоценной Маргариты Эдуардовны. Она вроде бы своими глазоньками видела, как мы убивали твою фиктивную женушку.

— Не удивлюсь, если и Марго в вашей шайке. — Я растерялся от довода мстителя, но постарался не подать вида.

— Вон оно как?! Ты и фрау Ротенберг не доверяешь? Алёша, бедненький, как же ты живёшь в окружении врагов, один против всего мира? — Мститель, Береслава и кто-то новый дружно насмехались надо мной. — И никакая мы — не шайка, слово-то какое грубое, неприятное.

— Вы — самая настоящая шайка. Вы всё тихушничаете, исподтишка пакостите. Да вам слабо играть против меня в открытую. Тоже мне мститель выискался! Ты окружил себя нелепыми, жалкими людишками, не способными играть по-крупному. Да и стоило собирать столько бесполезных помощников, которые без тебя и шагу ступить не могут, лажают? Или ты сам хилый и трусливый, вот и возвышаешься тем самым над своей свитой, мнишь себя великим и ужасным?!

— Ты берега попутал что ли, Корф? Смотри, с огнём играешь.

— Да покажи уже всем, какой ты крутой, в конце концов, сколько можно тянуть кота за яйца в рай?

— Только выйдешь из той комнаты, я тебе сразу все яйца отрежу.

— Ой как страшно. — Мне было реально страшно, но я специально провоцировал мстителя, чтобы его вырвать с корнем из своей жизни, как сорняк.

— Береслава, а ну быстро приведи мне этого оборзевшего! Мы с ним по-хорошему, а он? Сукин сын!

Мститель внезапно замолчал, наступила тишина. Прошло около получаса, прежде чем за мной пришла Береслава. А я за это время успел многое передумать и вспомнить. Главное — я сумел понять, с кем имею дело.

Глава 52

Накануне нашей свадьбы Вероника заехала к моей маме. Они договорились последний раз примерить свадебное платье и что-то там подшить. Я заехал за своей будущей супругой, позвонил в дверь, постучал, но мне никто не открыл. Я толкнул дверь, та подалась и оказалась открыта. Мы заключали с Никой фиктивный брак, потому я решил наплевать на глупую традицию — не видеть до свадьбы невесту в

свадебном платье. Я собрался было уже ворваться к ним в зал, показать жене сразу, кто в доме хозяин. Но до меня донёсся их разговор, и я остановился.

— Зинаида Макаровна, миленькая, пожалуйста помогите мне, без вас я не справлюсь. Я в отчаянии.

— Голубушка, прекращай сырость разводить, завтра свадьба, у тебя глаза красные будут, да нос распухнет. Чем смогу, я помогу. И зови меня мамой. Что стряслось?

— Я не хотела, не думала и не ожидала… Но я влюбилась в Алексея. Знаю, знаю! — Я слышал, как Вероника заплакала. Она быстро и нервно говорила, захлёбываясь слезами. — Я не имею никакого права жаловаться вам на сына и не собираюсь. Но Алексей холоден, равнодушен ко мне. А вы! Вы хорошо его знаете. Вы можете посоветовать, как мне себя лучше с ним вести, чтобы понравиться ему. Я… Я — совершенно неопытная. Да, мы оформляем фиктивный брак. Но что, если я попробую сделать наш брак настоящим, создать полноценную семью? Нет, нет, мне не нужны деньги Алексея. Честно, честно! Я рана начала работать и обеспечивать себя, да и умею жить по средствам, скромно. Я просто люблю Алёшу.

— Никуша, детка, что же ты так убиваешься? Да мой сын не стоит твоих слёз. Прости, девочка, я тебе тут — не советчик. Вряд ли Алексей тебе когда-то ответит взаимностью, отлюбил он своё.

— Как отлюбил? Но Алексей ещё такой молодой. — Ника перестала плакать и начала икать.

— Молодой, да что с него взять? Любил мой сын одну… Тоньку Зорькину. Он любил её, а она позволяла себя любить да из него верёвки вила, это ей не так, и то не эдак. А мы жили в те годы бедно, как вспомню, в какой нищете прозябали, стыдно перед Алёшей становится, слёзы на глаза наворачиваются. Да где мне было простой учительнице в школе денег больших заработать? Вот и пошёл сын рано работать, совсем юнцом, чтобы копейка в доме у нас водилась. А как Тоньку встретил… давай её задаривать цветами, одеждой импортной, украшениями, с челноками связался. Да не по нраву Алексей ей был, как угодить не старался. Но любовь ослепляет, вот и сыночек мой не видел ничего вокруг. Я поначалу пыталась его вразумить, да он на меня рукой махнул, мол я старая и ничего не понимаю. Конечно, где мне понять? А ведь у Тоньки отбоя от женихов не было, ходили слухи, что за ней ухаживал сын какого-то богатея в нашем городе, да она и ему дала отворот-поворот.

— А потом что? Почему Алексей не с ней?

— Потом был суп с котом да пирожки с котятами. Знаешь, как Алёша называл её? Мой ангел! Да он чуть ли не молился на свою Тоньку. А она однажды ушла после свидания с ним и больше не вернулась. Ни записки Антонина не оставила, ни позвонила. Алексей бедный искал её, бегал по друзьям и знакомым, в милицию ходил. Да след простыл этой Зорькиной. Как же мой мальчик страдал, тосковал по своему ангелу.

— Мама, спасибо, вы мне очень помогли. — Голос Вероники стал ледяным, равнодушным и смиренным.

— Никочка, и чем я тебе старая помогла? Душу твою разбередила да надежды тебя всякой лишила?

— Нет, вы сказали мне правду. И теперь я не стану питать иллюзий, строить воздушных замков и пытаться понравиться Алексею. Когда мужчина называет свою женщину ангелом — это высшая степень проявления его к ней любви.

Двери зала резко отворились, и Ника чуть не налетела на меня. Я зачарованно смотрел на неё. В своём свадебном платье, сшитом по её эскизу на заказ, она выглядела волшебной принцессой из сказки. Но, встретившись со мной взглядом, моя невеста вдруг побледнела и слилась со своим свадебным платьем, её глаза выглядели стеклянными, а тело словно окаменело. Я не узнавал Веронику, не видел в ней лучезарную, живую девушку, с которой недавно познакомился, вместо неё стояла безжизненная статуя.