Личный досмотр

Воронин Андрей Николаевич

Да и не дойти мне до магазина, радикулит совсем замучил...

Пользуясь тем, что его никто не мог увидеть, Мурашов позволил себе скептически улыбнуться и немедленно с треском влепился лбом во что-то твердое и, судя по звуку, деревянное.

— Осторожно, шкаф, — запоздало предупредил Аркаша, и в голосе его Мурашову почудилось плохо скрытое злорадство.

— Я заметил, — сдерживаясь, сказал он, подумав о том, что с годами старый мерзавец сделался совершенно несносным. Захотелось свернуть старику шею и бросить в этом темном коридоре,

но он знал, что такая выходка стоила бы ему жизни: старый змей достал бы его и с того света. Кроме того, у него действительно было к Аркаше дело.

Впереди наконец открылась дверь, впуская в прихожую поток электрического света. Старик последние десять лет вообще не раздергивал висевшие на окнах тяжелые темно-бордовые портьеры из пыльного, изъеденного молью плюша и, похоже, ничуть не страдал от отсутствия солнечного света и свежего воздуха.

Гости вошли в большую неприбранную комнату, поражавшую воображение обилием пыльных драпировок и не менее пыльных картин, совокупная ценность которых, насколько было известно Мурашову, составляла астрономическую сумму и только росла с каждым годом. Под свисавшей с потолка лампой, накрытой бордовым абажуром с потемневшей золотой бахромой, стоял заставленный бутылками и закуской круглый стол, а на диване в углу привольно раскинулась совершенно голая девица лет шестнадцати, лениво ласкавшая себя тонкими пальцами с перламутровыми ногтями. Она подняла голову, окинула вошедших мутным взглядом совершенно расфокусированных глаз и снова откинулась на подушки, не прерывая почтенного занятия.

Мурашов услышал, как позади один из профессионалов с отчетливым стуком захлопнул рот.

— Ты побудь в соседней комнате, — сказал Аркаша девице. — Книжку почитай, телевизор посмотри... Видишь, ко мне люди пришли, нам поговорить надо.

Девица неторопливо встала и, заметно покачиваясь и оступаясь на каждом шагу, вышла из комнаты через другую дверь.

— Племянница, — глядя ей вслед, пояснил старик. — Из Саратова.

— И конечно, сирота, — без приглашения усаживаясь за стол и закуривая, сказал Мурашов.

— Это как водится, — грязно хихикнув, подтвердил Аркаша.

Он тоже уселся за стол и непринужденным жестом убрал в карман лежавшее среди грязных тарелок зеркальце со следами белого порошка. Мурашов слегка приподнял правую бровь, но промолчал: кокаином скорее всего баловалась «племянница», поскольку сам Аркаша, насколько было известно Быстрому Стасу, употреблял исключительно портвейн «777».

— Извини, что помешали, — сказал он. — Просто я не знал, что ты до сих пор берешь на воспитание сироток.

— Возраст в этом деле не помеха, — назидательно сказал старик и принялся перебирать стоявшие на столе бутылки, отыскивая полную. — Не пропадать же живой душе на улице...

— На Тверской, надо полагать, — стряхивая пепел в тарелку с остатками мясного салата, заметил Мурашов.

— На Тверской, на Арбате — какая разница? — философски ответил старик, наполняя мутный,

захватанный жирными пальцами бокал и делая приглашающий жест горлышком бутылки в сторону Мурашова.

Мурашов покачал головой, отказываясь от угощения.

— В самом деле, разницы никакой. В общем, чтобы тебя не отвлекать, скажу коротко: нужны четыре ствола и машина.

— Надолго к нам? — по-птичьи склонив голову набок, поинтересовался старик.

— Нет, — ответил Мурашов, — ненадолго. Можешь не беспокоиться, твоих интересов мы не затронем.

— Да я и не беспокоюсь, — хихикая, сказал старик. — Беспокоиться вам надо, ребятки. Я ведь, честно говоря, уже и сам не знаю, где мои интересы, а где не мои... Старею, память уже не та. Просто не могу всего в голове удержать.

— Купи себе компьютер, — посоветовал Мурашов, — Урежь расходы на племянниц и купи. Полезная, доложу я тебе, штука!

— Был у меня компьютер, — вздохнув, признался Аркаша. — Пришлось одной сиротке подарить. Чего в нем хорошего? Дурак железный, и больше ничего.

Просто большая записная книжка, которую даже в карман не положишь. Стоит в углу, и всяк, кому не лень, нос в него сует. А потом у людей неприятности... Сиротку, про которую я говорил, так с ним и похоронили...

— С компьютером? — поразился Мурашов.

— Ага, — кивнул старик. — Очень она любила с клавишами баловаться. Вот и добаловалась.

— Гм, — сказал Мурашов. — Так как насчет нашего дела?

— Я ведь тебе уже говорил, — осушив бокал, прокряхтел Аркаша. — Стар я стал, о душе все время думаю. Господь нам что велел? Просящему у тебя — дай... Запиши адрес. Скажешь, что от меня, там тебе все дадут. Машину, как станет не нужна, брось где придется, мои ребята подберут.

— А стволы? — полюбопытствовал Мурашов.

— А стволы с кашей съешь, — отрезал старик. — Не хватало мне еще потом за вас ответ держать... Полторы штуки с тебя.

— Дешево берешь, — сказал Мурашов, отсчитывая деньги.

— Да много ли мне, старому, надо? — возразил Аркаша, снова принимаясь перебирать бутылки. — И потом, мы ведь не чужие. Если дело выгорит, ты же старика не забудешь, правда?

— Правда, — рассмеялся Мурашов, пряча в карман бумажку с адресом. — Только скажу тебе честно: я и сам еще не знаю, есть у меня тут дело или вовсе нету.

— Вона как, — разглядывая на просвет бутылку, протянул старик. — На разведку, значит... Помощь нужна?

— Возможно, — вставая из-за стола, сказал Мурашов. — Если что, я заскочу. Ты ведь никуда не уходишь?

— Да куда мне идти, — горестно вздохнул Аркаша. — Старость — не радость. Ноги не держат, радикулит совсем замучил...

Дверь в соседнюю комнату отворилась, и на пороге возникла давешняя «сиротка».

— Пупсик, ты скоро? — капризно спросила она, теребя сосок и словно бы не замечая четверых посторонних мужчин. — Я соскучилась...

— Брысь, шалава, — не поворачивая головы, сказал Аркаша.