Личный друг Бога

Кликин Михаил Геннадьевич

— Его обвинили в шпионаже, — пояснил Танк и тоже, скрестив ноги, сел на пол.

— Но доказать не смогли, — хмыкнул Белиал. — Я уже тогда был очень осторожен.

— Я бы даже сказал — патологически осторожен.

— Намекаешь, что я параноик? Пусть так! Это лишь помогает мне в работе…

Глеб никак не мог собраться. Он с трудом понимал, о чем говорят собеседники, в черепе словно густая паутина раскинулась — и любая мысль, любая тень мысли вязла в ней, путалась, трепыхалась, обрастая коконом и слабея.

— …Потом пришло отрезвление. Я понял, что проблему надо решать совсем иначе. Создавать искусственное сознание, толком даже не зная, что есть сознание, — глупо. Разве

не проще клонировать существующий разум? Создать его точную копию! Два года я разрабатывал концепцию уникальной системы, потом год строил ее скелет. Мне нужны были огромные вычислительные мощности, и я получил их. Небольшая самораспространяющаяся программа позволила мне управлять миллионами компьютеров по всему свету. Беспечные пользователи не подозревали о том, что я использую их зомбированную собственность. Кто-то, конечно, лечил насланную мной заразу, но таких было меньшинство. Лень и беспечность — разве не эти качества характеризуют нашу цивилизацию?!.

Белиал увлекся. Он словно с трибуны вещал. Он смотрел в лицо Глеба, а видел тысячи разных лиц: восхищенных, удивленных, разъяренных. Он обращался к ним ко всем:

— …Из верных старых друзей я создал команду соратников. Мы работали как средневековые алхимики: смешивали компоненты в разных пропорциях, не зная, что получится, но надеясь раскрыть тайну философского камня. Мы и сейчас так работаем: наугад, на ощупь. Да, это не наука! Это искусство! Мы учились на своих ошибках, оттачивали алгоритмы, улучшали модели, наращивали мощность распределенной системы, разрабатывали новые версии программ-червей. Мы скрывались ото всех, мы действовали тайно! И двигаясь от малого, в конце-концов мы пришли к великому! К тебе, Богоборец!..

Глеб вздрогнул.

Голова раскалывалась.

Струйки пота разъедали кожу.

Он мучительно пытался понять, что означают все эти слова. Какой следует вывод?

— Кто я? — спросил он, не зная, о чем еще можно спросить.

Громко щелкнув, лопнули ремни на руках. Отлетевшая стальная пряжка ударилась в стену, выбила сноп искр.

— Тебя нет, Глеб, — быстро проговорил Танк. — Но есть копия твоего сознания, существующая в этом мире. Ты умер, но Белиал сумел сохранить твой разум.

Глеб оперся на подлокотники, напрягся — и кресло развалилось.

Белиал вскочил, отпрыгнул к двери. Танк медленно поднялся, выставил перед собой руки ладонями вперед, шагнул к Глебу и тихо спросил:

— Что ты собираешься делать?

Это был простой вопрос, но Глеб не мог на него ответить.

В голове была вата. Множество плотных мягких комочков. Внутри каждого — кусочек разума.

— Я не знаю, — задыхаясь, шепнул Глеб и прикрыл глаза.

Плотный мягкий кокон свернулся вокруг него, вмиг отгородив от всего мира…

5

Резкий цветочный запах привел его в чувство.

На губах пузырилось что-то жгучее. Нечто жесткое больно давило на лопатки.

Глеб шевельнулся — и едва не упал.

Он лежал на скамье перед клумбой огненно-красных цветов. Под левой рукой была книга — он знал, что это «Магия для чайников», второй том. Нарисованное на потолке небо чуть колыхалось и потому вызывало тошноту.

«Заснул, — понял Глеб. — Сам не заметил, как отрубился. И приснилось — такое…»

— Отключился? — заботливо поинтересовался кто-то.

Глеб резко повернулся на голос — и вновь чуть не упал.

На вымощенной кирпичом дорожке, похожей на расстеленную кожу многометровой змеи, стоял хмурый Танк.

— Отключился, — повторил он уже без вопросительной интонации и… раздвоился.

— Твой отряд начинает просыпаться, Богоборец, — усмехнувшись, сказал второй Танк. —

И мы решили, что пусть лучше они увидят двух Танков, нежели одного Белиала.

— Так значит… — Глебу почудилось, что на него рушится потолок, и он втянул голову в плечи. — Значит…

— Как себя чувствуешь? Наш разговор помнишь? Все теперь понимаешь?

— Да, — выдавил Глеб.

— Разговаривать можешь?

— О чем?

— Как жить дальше. Что делать.

— Я… Я не знаю… Не могу поверить…

— Я тоже, Глеб… Белиал сотворил чудо, а в чудо поверить всегда нелегко…

— Ну а вы сотворили кучу проблем, — сказал Танк за номером два и хмыкнул.

Они расселись на скамье: Глеб в центре, Танки — по краям.

— Ты хоть представляешь, Богоборец, какие у нас перспективы? — негромко спросил правый Танк.

— Нет, — честно признался Глеб. — Я с трудом соображаю… Как обухом по голове…

— Глотни, — сказал левый Танк и протянул медную пузатую фляжку. — Поможет.

Глеб открутил пробку, приложился к горлышку, запрокинул голову. Волшебное пойло, опалив гортань и вышибив слезу, чуть прояснило сознание и придало сил. Глеб откашлялся, вытер губы, помотал головой.

Кажется, таким же снадобьем Ирт и Горр отпаивали его в Черном Урочище.

— А перспективы у нас самые фантастические, — сказал правый Танк. — У меня имеется сорок патентов. Они поистине золотые. Но разве в деньгах дело? Ты только подумай: мы научились консервировать разум. Тысячи людей платят за то, чтоб их тела заморозили после смерти — без всякой гарантии на воскрешение. А мы — мы можем сохранять сознание! Личность! Смерти больше нет! Мы — величайшие благодетели человечества! Мы — самые могущественные люди на планете! Бессмертные люди! Включи фантазию, подумай как следует. Возможно, со временем мы научимся переносить сохраненное сознание в новые тела — но захотят ли люди вернуться в обыденную жизнь? Не предпочтут ли они жить в мире бесконечной игры? Мы создадим рай; вернее, множество райских мест — каждому на его вкус. У тебя, Глеб, не было выбора — ты возродился здесь, в Мире. Но у других людей выбор будет, и они сами решат, где провести загробную жизнь. Представь: люди листают цветные буклеты, смотрят картинки райских кущ, выбирают место для новой жизни. Кому-то по душе тропики и экзотические животные, другим нравится облагороженное средневековье, третьи хотят оказаться в комиксе, четвертые грезят миром будущего с его бластерами и космическими перелетами. Все эти люди сидят в наших офисах! По всему миру! На обложке буклетов, на дверях офисов, на рекламных щитах — всюду! — наш знак, наш символ. Он известен каждому. Круг, в который вписана звезда, в центре — закрытый глаз. Это твой знак, Богоборец. «Creatura Deus» — «Создание Божье». Слова мертвого языка на спине мертвого человека. Разве не символично? И символично вдвойне, что и язык, и человек продолжают жить искусственной жизнью. Твое имя войдет в учебники, Глеб Истомин, ты станешь знаменит, как, как… Как древние императоры, как величайшие ученые, как известнейшие политики! Ты понимаешь это? Ты понимаешь, как тебе повезло?..

Глеб не ответил.

— …Пока мы делаем лишь первые шаги. Ты — единственный удачный эксперимент, и мы сами не вполне понимаем, почему так получилось. Мы пытались клонировать и других людей, в частности, твоего старого знакомого Епископа. Но не вышло. И с другими не получилось. Кто-то проводил в игре слишком мало времени, и мы сняли с его мозга недостаточно данных, кто-то, например Епископ, получался жалким безумцем…

— Их было двое, — сказал левый Танк. — Близнецы Лопес. Они подменяли друг друга, проводя в игре почти круглые сутки. Ты сканировал два мозга вместо одного.