Личный интерес
Шрифт:
– Может, там замешает личный интерес?
– Думаешь, у Алены роман с кем-то из руководства клиники?
– Я не знаю. Но на твоем месте обязательно бы выяснил. Потому что любые личные связи, а уж тем более служебные романы, могут изменить ход любого дела. Уж поверь моему опыту.
«ОливСтрой», кстати, проиграли дело. После чего потянулась серия апелляций, где мы уже взяли победу, так сказать, измором.
Впрочем, измор, наглость, бабки или черная магия — способ не имеет значения, главное - результат. Та победа стала важным этапом —
* * *
Вика крепко спит, пока самолет садится. Не просыпается даже тогда, когда я беру ее на руки и несу к трапу. Мы получаем багаж, вызываем такси... Лишь устроившись в автокресле минивэна, дочь открывает глаза и сообщает, что достаточно отдохнула, и готова к приключениям.
Что ж. Я решаю, что это знак, и называю адрес, который давным-давно скинула Радка. Приключения, так приключения.
Темнеет. Я смотрю на проносящиеся за коном незнакомые пейзажи и думаю о том, что самое сложное в любом решении — это его принятие. Дальше — неизбежно становится легче. В конце концов, мы остаемся один на один с последствиями, которые можно для начала оценить, а потом уже попытаться исправить или смириться. Это куда проще, чем бояться. Страх неизвестности — самый большой стопор.
Радка не обманывала — у них целая фазенда. Огромная территория огорожена каменным, утопающим в зелени забором. На участке несколько строений, ближе всего расположен самый большой, видимо, хозяйский дом.
Пахнет густой зеленью, воздух влажный.
Мы стоим у ворот, я слышу лай Киры и напрягаюсь. Губы против воли растягивает улыбка. Акита Адама лает в двух случаях — либо когда всем грозит страшная опасность, либо от переизбытка чувств.
Держу Вику на руках.
– Собачка. Там собачка!
– шепчет она с восторгом.
– Это большая, как мишка, но добрая собачка, - объясняю я.
– Её не стоит бояться.
Саша выглядит встревоженной, мы стоим в чужой стране у чужого забора. И я начинаю мучительно осознавать, какая это была глупая идея.
В этот момент ворота распахиваются, и к нам навстречу выбегает (я не ошибся, именно выбегает) Адам, то есть Давид Литвинов.
Конечно, я узнаю его мгновенно, несмотря на тусклое освещение и тот факт, что мы давно не виделись.
И я солгу, если скажу, что мой пульс не ускоряется.
В крови кипит смесь горечи и волнения.
И всё же я намерен вести себя аккуратно - у человека главный праздник. Испортить его — худшее, что можно сделать.
– Савелий! Глазам не верю! Вика, Саша!
– восклицает Давид и что-то в его голосе царапает душу.
Что-то острое, горячее, что-то так сильно напоминающее искреннюю радость, что я чувствую себя сбитым с толку.
Кира прыгает вокруг нас и отчаянно бьет хвостом.
– Кира, место! Место! Не бойтесь, ради бога, она просто сильно радуется!
– выпаливает Адам.
Сумбурно. Запыхаясь.
Господи.
–
– восклицает Саша.
– Саша, как я рад увидеть тебя лично!
– восклицает Адам.
– Савелий, Вика! Проходите в дом, там Рада, мальчики....
И я понимаю, что происходит — Адам нервничает. Так сильно нервничает, что его волнение передается всем.
– У меня как раз фонарь сломался, ничего не видно. На террасе намного светлее. Вы как добрались? Нужно было предупредить, я бы вас встретил.
– Все в порядке, мы взяли такси, - говорю я.
– Но спасибо.
– Вика, иди сюда, - Саша хочет взять у меня дочь, но я качаю головой — в ее положении не стоит поднимать тяжести.
– Мы ненадолго. Едем в отель, решили поздороваться. Тем более, повод. Или вы не отмечаете?
– Я вдруг понимаю, что поздравлять Давида с днем рождения Адама неуместно.
– Конечно, отмечаем. По-семейному. Проходите. Правильно сделали.
Он суетится.
Чёрт.
Это так заметно.
Я делаю вдох. В груди начинает печь.
Мы заходим на террасу, потом в дом, где нас встречают Рада, крестники и еще какие-то люди. Полагаю, отец Адама. И его жена.
Убедившись, что акита не снесет ребенка любовью, опускаю Вику на ножки.
– Как же у вас красиво!
– хвалит Саша, озираясь.
– Моя жена, Александра. И дочь, Виктория, - представляю я Адаму свою семью.
Мы избегаем смотреть друг другу в глаза. Но я делаю над собой усилие, потому что именно мы приехали в гости. Вторглись на его территорию.
– Очень приятно познакомиться!
– Эти его «очень». Адам с любопытством рассматриваю мою маленькую девочку.
Так странно представлять ему своего ребенка. Как будто две части разные жизни столкнулись.
– Саша, ты всех знаешь заочно. Кроме Давида.
– Да, точно. Мне тоже очень приятно познакомиться, Давид. Раду и Рому с Ярославом я регулярно вижу по видео связи. Приветики! А там дальше кто?
– Ура-а-а!
– восклицает Рада, подбегает и обнимает сначала слегка смутившуюся Вику, потом Сашу.
А потом и меня.
– Как мы счастливы, - шепчет.
– Ты не представляешь себе. Ты себе даже не представляешь.
– Да перестань.
– Я так вас люблю!
– сбивчиво.
– Давайте же скорее к столу!
– восклицает Давид.
– Мы ненадолго, - объявляю я.
– Заехали увидеться...
– Я даже слышать ничего не хочу! Савелий!
Рада увидит Сашу и Вику в гостиную, и мы остаемся наедине.
– Давид, - отвечаю я.
Наши глаза встречаются.
– Спасибо тебе, что приехал.
– Это не событие.
– Для меня — еще какое событие.
– Перестань. Мы взрослые люди, у каждого своя жизнь, глупо прятаться за прошлым. Мы с Сашей действительно проезжали мимо, а так как Радка приглашала — решили, будет невежливо проскочить. Я прошу прощения, что поздно, рейс действительно задержали.