Личный убийца
Шрифт:
— Опять Француза ищем?
— У меня такое подозрение, что он специально исчезает время от времени, чтобы мы с тобой без работы не остались. Давай, что у тебя?
Филимонов коротко рассказал о поручении Каменева.
— Именно такой автобус описывают бомжи, Алексей Иванович! На таком приезжали неизвестные вербовать их на шабашку.
— Так, так, так, — заинтересовался Илларионов. — И что? Номер, марка?
— Номера никто не помнит, марку приблизительно определяют как «Кубань». «С носом», — говорят. Некоторые считают, что военный автобус. Приезжали-то в основном ночью. В последний раз с девятнадцатого на двадцатое.
— Для чего?!
— Органы, мол, вырезают и продают.
— С чего это они взяли?
— Ну, не знаю. Во-первых, смотрят на здоровье. Чуть ли не в зубы заглядывают, как лошадям. Во-вторых, никто не интересовался профессией, что они умеют делать. Они, понятно, дешевая рабсила, но только какой прок на стройке от молодости и здоровья?.. А в-третьих, никто из завербованных больше не вернулся…
Филимонов не подумал о Валерии. Она сидела в кресле на Женькином месте бледная, испуганная. Шериф дрыхнул у ее ног. Пса привели Решетников и Вадим, ее домой категорически не отпустили. Они же зашли в гастроном и купили еды на всех.
— Каменев не звонил? — спросил Илларионов после паузы.
— Нет.
Шел второй час ночи…
Илларионов положил трубку. Все смотрели на него в ожидании распоряжений, хотя старшим здесь он был разве что по возрасту.
— Сумку я заберу, — задумчиво проговорил Алексей Иванович. — Сядьте, капитан. Что вы, понимаешь, как на плацу… Все сядьте и давайте еще раз пройдем от самого начала!
— После того, как Неледин вошел в кафе, я вернулся в машину, — терпеливо, уже в пятый раз за сегодняшний день, стал восстанавливать события Игорь. — Туда за ним вошел человек, который накануне следил за ним от Бутырки в красной «девятке».
Я видел типа, по описанию похожего на белоомутского мотоциклиста, проявлявшего пленку. Значит, их было двое на Мясницкой…
— Игорь, еще раз! — перебил Илларионов. — Вы «БМВ» видели?
— Нет, не видели. Видели «девятку».
— Про «девятку» ты говорил. А каким образом там оказался «БМВ»?
— Да вызвали по рации…
— Или он уже там стоял?
Об этом Игорь не подумал, как не могли подумать и другие участники операции.
— Понимаешь, как это важно? Если маршрут Неледина им был заведомо известен…
— Не был, — сказал Игорь. — Зачем бы они стали дежурить у его дома и водить его по всему городу? Им милицейское удостоверение подделать — как два пальца обписать, а какую-нибудь ксиву для получения бандероли на имя Неледина — это уж и вовсе! Получили бы без него, если бы знали.
— Резонно, — согласился Долганов.
— Давай дальше!..
— Дальше я повез Алика в Склиф. Милиция в переулке нашла гильзу от «СП-4».
— Здесь что было?
В разговор вступил капитан:
— По показаниям Вадима Фролова, из «БМВ» выскочил человек и побежал в ближайший подъезд, за ним вдогонку бросился Столетник. Фролов видел в руке неизвестного сумку
— Стоп! — не удержавшись, встал Илларионов и снова заходил по кабинету. — Значит, сумка была?..
— А кто говорит, что не было?..
— Не перебивай!.. Сумка была. Напарник этого неизвестного, упавшего с крыши, погиб при аварии. Так что вряд ли он побежал, бросив бандероль в машине. Логично? Логично. Зачем ему понадобился такой отвлекающий маневр, если бы эта сумка была не та?.. Но в сумке, которую сбросили с крыши, ничего не было. Ее подобрал пенсионер и тут же отдал капитану, так?
— Не было, — подтвердил капитан. — Значит, Столетник забрал бандероль.
— А те, кто подъехал на автобусе под видом СОБРа, захватили Столетника вместе с этой бандеролью, — подвел черту Долганов. Он же не мог предположить, что это маскарад?
Автобус стоял в каком-то туннеле, похожем на подземный гараж, но других машин здесь не было. Впрочем, вдалеке, возможно, и были: когда Женьку вели по туннелю, он ничего не успел разглядеть в темноте. Чувство страха перед смертью прошло — он не знал, что миорелаксант применяется при операциях с наркозом и отлове бродячих собак, действие его длится от двух до пяти минут, и продолжал «косить» под парализованного — с демонстративным усилием переставлял ноги, спотыкался и закатывал глаза, безвольно повисая на конвоирах.
Маски были уже сняты, но никого из троих он раньше не видел (еще один из тех, кто брал его на крыше и сопровождал в автобусе, куда-то подевался — видимо, остался снаружи). Старший, назвавшийся Ивановым, разговаривал с кем-то по телефону в дальнем углу тренажерного зала, куда притащили Женьку.
— Здесь у него Богданович… Холмский… Валет… Гера Либерман. В записной — адреса «Хайфы», «Раунда», «Альтаира»… Серьезно потрудились, сволочи!.. — слышал Женька приглушенный голос. — Валет узнал кафе, где они подбили опера на сотрудничество… Выходит, нажухал полкан, работал с ними… Нет, не нашли. Как в воду канул. Тачку оставил во дворе, вошел в подъезд — и все. Ни в квартире, ни в машине… Я понял…
Женьку распяли на гимнастической стенке — пристегнули наручниками руки к перекладинам.
— Так откуда тебе известно о пленке? — как бы невзначай поинтересовался старший, спрятав трубку в набедренный карман камуфляжных штанов.
— Не понимаю, о чем вы спрашиваете, — нисколько не соврал Женька.
От прикосновения электрошоковой дубинки голова откинулась назад и ударилась о перекладину. Мышцы от резкого сокращения едва не порвались, мощно застучало сердце — еще раз-другой, и оно сойдет с орбиты.
— Зря время теряете, гражданин хороший, — наведя на псевдо-Иванова фокус, проговорил Женька. — Трудно ответить, не понимая, о чем тебя спрашивают.
— Где бандероль, которую забрал на Главпочтамте фотограф?!
«Ага, значит, она не у них, — понял Женька. — И то хлеб!»
— В сумке, — ответил и съежился в ожидании удара.
— Каменев работает с вами?
— Впервые слышу о таком!
Вот теперь с двух сторон посыпались удары. Разбили скулу, сбили дыхание. Только сейчас он сообразил, что мягкий кевларовый бронежилет на липучках с него стащили через голову — рубаха была разорвана, свесив голову, он увидел свой живот в ссадинах.