Личный зомби-апокалипсис
Шрифт:
Последовал незамедлительный аборт.
И травля лишь усилилась — как же так! Детоубийца сраная! Фу, блять, фу нахуй. Бог ее за это накажет! Накажет!
И убилась она. Порезала вены. Быстро, качественно и наглухо — минимум шансов на выживание.
И… ничего не поменялось, как была мразью в глазах общества, так и осталась.
Продолжать развивать тему почему Олегу не нравиться эта жизнь?
Финансирование интернатов подушевое — то есть, чем больше пиздюков в нем числиться, хотя бы на бумаге, тем больше выделяют бабок. Охуенная схема, чтобы закрывать в них адекватных людей с припиской в личном деле о том, что это ебаный овощ и вообще гендерно идентифицирует себя,
Грязные похудевшие тела. Ссадины, шрамы, гематомы, неправильно сросшиеся ребра, выбитые зубы, сломаные носы и пальцы.
Некоторые дичают.
Разучиваются пользоваться столовыми приборами, жрут руками из мисок то, что даже собаки побрезговали бы пробовать. Иногда привязывают к кроватям. Душат или пиздят, если не хотят спать. Вкалывают сильнодействующие психотропные препараты, на какое-то время превращающие тебя в пускающий слюну пенек, слабо представляющий где он, да и в принципе что он такое из себя представляет. Пристегивают хомутами к батарее и бьют ногами, пока ты, захлебываясь слезами и соплями, не станешь умолять их остановиться и клянешься, что больше не будешь. Больше не будешь думать неправильно, говорить неправильно, делать неправильно и существовать неправильно. Станешь правильным ребенком для правильной семьи и правильного общества. Удобный и послушный.
Извращенное подобие коммунизма — у тебя нет ничего своего, все общее. И твоя жизнь в том числе. Ты не можешь быть один, даже посрать спокойно нельзя. Повсюду люди и далеко не самые приятные в плане общения.
Некоторые дети, что гниют в этих облезлых стенах с еще неосознанного возраста, плохо представляют… сложно даже выделить что-то конкретное. Они не умеют самостоятельно жить. Они в душе не ебут где находятся, даже когда им перевалило за пятнадцать годиков. Не понимают, что еду нужно готовить и из разных компонентов, что она не появляется из ниоткуда. Что чай — оказывается не просто жижа в чуть отколотой сбоку кружке, но еще и пакетик, который нужно заливать кипятком. А свет можно самому включать и выключать. Охуеть.
Истории некоторых…
Они заставляют задуматься, задуматься так, что какое-то время ты просто сидишь и втыкаешь в стену, а в черепе если не кромешный вакуум, то при всем желании не получиться облачить грызущиеся там мысли в словесную форму.
Олег не мог больше любить свою мать.
Тот добрый, светлый и теплый образ мамы, что водила его гулять в парк, заботилась, кормила и поддерживала, остался в прошлом. Больше этого нет. Есть только абсолютно чужой человек, который променял родную кровь на насквозь лживые слова посторонних.
Но некоторые продолжали любить. Любить пугающе, страшно и извращенно.
Вам когда-нибудь приходилось слышать от смутного очертания Homo Sapiens-а о том, какие его мама и папа на самом деле замечательные люди? Добрые и самые-самые лучшие. Вот только и ты, и он знаете, что из-за них он на весь остаток крайне безрадостной жизни останется прикован к больничной койке, а если прям очень сильно подфартит, то сможет максимум посоревноваться в скорости дрифта инвалидных колясок со столетними дедами. Завернутый в грязное полотенце хнычущий комок плоти, который на полном ходу выкинули из окна тонированной "шестерки" прямо под ворота интерната. А некоторые считают, что аборты — это плохо. Лучше не родиться, чем жить так.
Ты должен любить своих родителей. Вот просто должен и все.
А за что? Что просто родили и забили болт, предоставив самим себе?
В некоторых странах, вроде бы, то ли религией, то ли законом запрещено пиздить родичей. Поднял руку на мать или отца — тебе отрубают нахуй эту руку. То есть самим родителям избивать тебя до кровавых соплей — всегда пожалуйста, а вот если ты начнешь отбиваться — ебать ты пидорас, конечно.
Иногда подростки настолько преисполняются в своем познании о том, как правильно входить в детдомовскую "хату", что понимают да нахуй это все им нужно. Некоторые сбегают из домов. Другие повторяют судьбу большинства известных рок-музыкантов — то есть умирают молодыми. Прям совсем молодыми. А у третьих вообще чердак срывает настолько, что они, едва узнав о том куда их хотят сплавить, вышвыривают родичей из хаты и достав батькино охотничье ружьецо отстреливаются от ментов и работников социальной опеки, прецеденты уже были.
Иногда пиздюков усыновляют или удочеряют люди из других стран.
Почему именно в этих ебенях, а не своих никто не мог внятно ответить. Что-то про гуманизм, помощь и человеколюбие — короче, ересь, одним словом.
За них не радовались. Открыто, по крайней мере.
Ибо воспитатели говорили, что они предатели и вообще конченные мрази. Эти заграничные хуи их сто процентов на органы разобрали, а счастливые фотографии есть ничто иное, как ложь, пиздеж, фотошоп и провокация. Правда зачем на органы брать детей-инвалидов тоже никто не знал. Но, со с ов все тех же педагогов, знали, что дети-инвалиды нужны только своим родителям, а приемные и тем более из других стран — это вообще за гранью добра и зла. Правда, почему родные родители отказались от детей-инвалидов если так сильно их любят тоже никто не знал.
Ты должен двадцать четыре на семь находится среди людей, от которых временами просто блевать тянет. Кому, блять, хотя бы в теории может понравиться жить с психически неустойчивым человеком? Вот реальным шизофреником или чуваком с маниакальными психозами? Воспитателям иногда настолько поебать, что они не обращают внимания, как такие полудурки начинают отгрызать более уравновешенным и здравомыслящим ушные раковины. Вот просто так, потому что могут и с какого-то хуя хотят.
Олег колебался.
Колебался в смысле своей жизни.
Метался между идеалами, догмами, философиями и мировозрениями. Он не знал, что лучше всего повлияет на него. Что поможет пережить вот это вот все и не сломаться.
И, наконец, смог найти то, что подходило ему больше всего. Странная полурелигиозная-полуанархистическая идеология человека по имени Влад, что называл себя последователем Четверых, одним из миллионов учеников Несущего Слова, разбросанных по разным мирам и реальностям.
Он говорил о по-настоящему достойных делах, что обязан сделать каждый человек в своей жизни — помочь тому, кто нуждается в помощи, защитить того, кто беззащитен и подарить надежду тому, кто ее лишился. Что мир еще не дорос до утопии и идиллии. Пора понять что такое свобода. Сломать закостеневшие взгляды и построить на их обломках справедливый мир, лишенный всех грехов и пороков. Человеки этого поколения просто не смогут прийти к идеалу. Раб не хочет быть свободным, он хочет иметь своих рабов.