Лицо порока
Шрифт:
— Это небольшой аванс за работу. Если хочешь, передай часть жене водителем. Может, она тогда вообще заглохнет надолго…
Я согласно кивнул и, взяв деньги, передал Василию:
— Пусть твой водила захватит.
— Что все? — удивился он.
— Все!
Потоцкий пожал плечами и вышел из кабинета. А мы со Всеволодом налили себе по порции водки. У обоих был повод выпить.
Гужбанить, как называет Василий пьяные оргии, мы по обыкновению поехали к нему на дачу.
В особняке, кроме трех кряжистых амбалов, еще никого не было.
— А где же девочки? — разочарованно спросил Всеволод.
— Их привезут через полчаса, — сообщил Потоцкий,
Вчетвером мы завалились в сауну, испив перед этим по бокалу пенистого пива.
— Мужиков, кроме нас с вами, не будет, — принялся объяснять расклад Василий, распустив свое брюхо на полке. — А вот телок… Сейчас прикину, — он стал загибать толстые, короткие пальцы, унизанные перстнями. — Алла, Юля, Лена, Анжелика, Фирузи, Тамара, еще одна Тамара, Люда, Катя, вторая Катя… Десятеро получается. Семерых из них я принял на работу на прошлой неделе, не объезженные еще. Должности им пока только придумываю. Нужно же как-то оформить, чтобы девчатам трудовой стаж набегал.
Выслушав тираду Потоцкого, мы со Всеволодом переглянулись: во дает мужик!
— Ты их, как я понимаю, специально для интима набрал, — хлопнул я Василия по широкой волосатой спине. — И больше они у тебе ничем не занимаются, а?
— Еще как занимаются! — хмыкнул Потоцкий, почесывая пятерней раскрасневшуюся ягодицу. — Фирузи, например, мединститут закончила, врач. Она мне по утрам давление меряет. Тамара — повар. Кофе и всякий перекус для меня и моих гостей готовит. Анжелика — парикмахер. Люда — массажист. Катя — мастер какого-то там водного вида спорта. Она со мной в бассейне плавает, смотрит, чтобы я пьяный не утонул часом. Вторая Катя до этого стриптизершей в баре работала. Теперь мне стриптиз показывает, когда мой воробышек не чирикает. Разжечь, скажу я вам, она умеет. Ну, а Ленка — мастерица на пианино играть.
Слушая разглагольствования Потоцкого, мы ржали и похлестывали друг друга березовыми веничками. А он продолжал бахвалиться:
— А знаете, как я этих девочек заполучил? Вы сейчас в осадок выпадете! Выгнал я, значит, свою прежнюю секретаршу Нинку. Надоела ведьма! И стал срочно искать другую. Поручил Егору дать соответствующее объявление в газету. Ну, он там, конечно, намекнул, что претендентка, дескать, должна быть без комплексов. Посулил приличную зарплату. В фирму валом повалили девки. Но все не то! На фиг мне секретарша, если она меня как женщина не возбуждает? Надоело самому с претендентками возиться. И решил я посадить в приемной Егора, чтобы он проводил, так сказать, собеседование с девчатами. А сам уселся за другой столик и сделал вид, что я рядовой клерк. Чего-то там пишу, калькулятором балуюсь, Егору сказал: ты гуторь с кандидатками да на меня посматривай. Если почешу переносицу — гони девку к ядреной бабке, не нравится. А если почешу ухо, сразу меня представляй, дальше уж я сам калякать буду. Ну, сижу я, значит, в своем закуте день, сижу второй и все переносицу чешу. На третий в приемную вдруг заявились сразу семеро милашек, одна краше другой. Гляжу на них и наглядеться не могу. Какую же, думаю, выбрать? Думал, думал, аж яйца вспотели. А Егор-то все на меня посматривает, нервничает, не знает, бедолага, как быть — я же никаких знаков не подаю. Плюнул я, вскочил и — к девкам: я, говорю, директор, это мне секретарша нужна, И принял на работу всех семерых!
— Слушай, да тебе нужно премию дать, как лучшему работодателю, — иронически заметил Всеволод. — У тебя теперь секретарей больше,
Сидевший до этого с безразлично-невозмутимым видом Егор, сначала прыснул, а потом заржал, как конь. Наверное, его давно на это дело подмывало. Захлопав себя по коленям, от души засмеялся и Всеволод. А за ним разразились громким хохотом и мы с Василием.
— Секретарша у меня одна, — успокоившись, пояснил Потоцкий. — Анжелика. А должности остальным я скоро определю. Кстати, я поразмыслил и уже кое-что придумал. Одну назначу советником директора, другую — консультантом, третью — помощницей. Вот, уже четверо, получается, пристроены… Ну, а что касается остальных… Издам приказ об учреждении должностей пресс-секретаря фирмы, сотрудницы по спецпоручениям и этого… имиджмейкера.
— Вася — ты молоток! — похвалил Всеволод и, потягиваясь, поинтересовался: — Так ты нам в натуре своих секретарш покажешь? Или будешь только рассказывать, какие они распрекрасные?
— Так они же и будут с нами все семеро! — отрапортовал Потоцкий и, оторвав свою тушу от полка, скомандовал: — Братаны, хватит яйца парить! Нас там давно поджидают девочки, водка и шашлыки. Вперед, и с песней!
Девочки и впрямь оказались очаровашками. Троих из них я, кстати, уже знал. Мы расцеловались, как старые приятели.
В обществе Васькиных помощниц, советниц, имиджмейкеров и консультантш с голыми сиськами и попками вечер и полночи пролетели, будто один час.
Водитель, привез меня домой под утро.
В потемках да еще в драбадан пьяный, я пробирался по коридору в спальню, все время натыкаясь на какие-то мешки, ящики, баулы и свертки. Только дошел и хотел прилечь — телефонный звонок. Пришлось возвращаться в прихожую. Поднял трубку — Потоцкий. Еле ворочает языком:
— Ну, как тебе мой кадровый потенциал?
Я обложил его трехэтажным матом и, не раздеваясь, завалился на диван в гостиной.
Утром, проснувшись, я обнаружил, что Аня уже ушла на работу.
Первым делом побрел на кухню выпить рюмочку и покурить. Потом, приводя себя в порядок, с ужасом увидел на себе множество засосов и пятен от губной помады, нашел остатки шашлыка в трусах и крошки хлеба в волосах на голове. На шее у меня болтался золотой кулон в форме фаллоса. И что самое интересное — куда-то подевалась моя рубашка. Пиджак и галстук были, а рубашки не было. Я ее где-то потерял, проводя консультации с персоналом Васькиной фирмы.
Глава десятая
На работу я попал в одиннадцатом часу.
Быстро управившись с самыми неотложными делишками, побежал в бар «Оксамит».
Здоровье нужно было поправлять основательно. И быстро, потому как времени в обрез.
Я пулей влетел в заведение и сразу уставился на стойку — кто за ней? Володя! Он, как всегда, возился со стаканами. Опрятный, в накрахмаленной белой рубашке, с бабочкой на шее.
— Здорово, старина! — радостно поприветствовал я его.
— Мое почтение! — широко улыбнулся бармен и, подав руку через стойку, торопливо пожал мою. Затем взял с полки бутылку водки. — Вижу, горит! Сто пятьдесят?
— Не меньше! — поморщился я, всем своим видом показывая, как мне паршиво с похмелья.
В стакан тонкой струйкой потекла жидкость.
— Как поживаешь, Володя?
Он довольно и хитровато ухмыльнулся:
— Весьма неплохо! Даже самому не верится.
— Помирился с женой? — спросил я и, зажмурясь, залпом выпил свои сто пятьдесят граммов лекарства. Мое лицо непроизвольно дернулось от умопомрачительного отвращения.