Лицо в темноте

Робертс Нора

Девочка выполнила обещание. Через две недели после того невероятного дня, когда отец водил его на репетицию «Опустошения», Майкл получил снимок и новый альбом, ставшие предметом зависти его товарищей.

Он давно уже не вспоминал тот день. И теперь, приобретя статус взрослого, Майкл вдруг понял, что со стороны отца это был потрясающий поступок. Совершенно ему несвойственный. Ведь в репетиционный зал он пришел по службе, а капитан Лу Кессельринг никогда не смешивал личные дела со служебными.

Но в тот день он

это сделал.

Странно, Майкл почему-то лишь сейчас вспомнил, как отец вечер за вечером приносил домой папки, хотя до убийства сына Макавоя никогда этого не делал. И после тоже.

В то время об убийстве этого ребенка писали все газеты, да и сейчас эта тема иногда всплывает. Наверное, потому, что полиция не смогла найти преступников. Дело вел его отец.

Именно в тот год Майкла объявили самым ценным игроком юниорской команды, а отец пропустил большинство игр. И большинство домашних ужинов.

Интересно, вспоминает ли отец о Брайане Макавое, его умершем сыне, маленькой девочке, сделавшей эту фотографию? Кто-то утверждает, что она была свидетельницей преступления и сошла с ума. Но она не выглядела ненормальной при их встрече. Майкл смутно помнил маленькую девочку со светлыми волосами, большими печальными глазами и мягким голосом с приятным акцентом. Очень похожим на голос ее отца.

«Бедная малышка», — подумал Майкл, укладывая кисточку поверх снимка.

Глава 14

Эмма не могла поверить, что каникулы уже заканчиваются и через неделю ей предстоит вернуться в школу. Она соскучилась по Марианне. Им понадобится немало времени, чтобы обсудить происшедшее с ними за лето. Лучшее в ее жизни, хотя в Нью-Йорке Эмма провела только две недели.

Они летали в Лондон на съемки документального фильма о работе группы в студии грамзаписи, пили чай в отеле «Ритц». Эмма проводила время с Джонно, Стиви и Пи Эм, слушала, как они играют, ела на кухне рыбу с жареной картошкой, пока все обсуждали следующий альбом.

Эмма отсняла несколько катушек пленки и с нетерпением ждала, когда вложит снимки в фотоальбом, чтобы глядеть на них снова и снова, оживляя воспоминания.

В качестве подарка к грядущему дню рождения отец сводил ее в настоящий салон красоты, где ей сделали спиральную завивку, и Эмма почувствовала себя совсем взрослой.

Да и тело начало развиваться.

Она украдкой взглянула на свою грудь. Конечно, о больших Достижениях говорить рано, хотя с мальчиком ее уже не спутаешь. К тому же она загорела. Поначалу Эмма сомневалась, что отдых в Калифорнии доставит ей удовольствие, но загар рассеял все сомнения.

А еще серфинг. Из-за него пришлось выдержать настоящую битву с отцом. Но свою ярко-красную доску она получила только благодаря Джонно, который с шутками и подначками сумел-таки уломать Брайана. Иначе Эмма убивала бы время, лежа на пляже и с завистью

глядя на то, как другие борются с волнами.

Правда, у нее мало что получалось: отплыв немножко от берега, она вставала на доску и тут же падала в воду. Зато это позволяло ей удалиться от телохранителей, изнывающих под пляжными зонтиками.

«Просто смешно, — думала Эмма, затаскивая доску в воду. — Никому здесь даже не известно, кто я такая».

Приезжая на каникулы, Эмма была уверена, что отец наконец избавит ее от присутствия охранников, но всякий раз они были тут, широкоплечие и мрачные. По крайней мере, в воду они за ней не полезут. Эмма вытянулась на доске и стала удаляться от берега. Конечно, телохранители следят за ней в бинокль, но ей нравилось думать, что она совсем одна или, точнее, среди подростков, наводнивших пляж.

Девочка с наслаждением качалась на волнах, слушала шум моря, к которому примешивалась музыка, доносящаяся из многочисленных радиоприемников. Какой-то высокий парень в спортивных трусах, поймав гребень волны, плавно скользнул по нему на берег. Эмма позавидовала его мастерству и свободе.

Раз второе ей недоступно, значит, нужно отрабатывать первое. Она терпеливо дождалась подходящего гребня, вскарабкалась, затаив дыхание, на доску, выпрямилась и отдалась волне, увлекшей ее за собой. Секунд через десять Эмма потеряла равновесие, а вынырнув на поверхность, увидела, как парень в спортивных трусах посмотрел в ее сторону и небрежно смахнул с лица мокрые темные волосы. Гордость заставила Эмму снова забраться на доску.

Она пробовала еще и еще, держалась считаные секунды, падала в воду, но каждый раз опять приказывала себе вернуться на доску, с ноющими мышцами гребла и ждала.

Эмма представила, как телохранители, потягивая теплую кока-колу, обсуждают ее неловкость. Каждая неудача становилась для нее публичным унижением, заставляла стремиться все-таки одержать победу. Хотя бы раз. Всего один раз прокатиться по гребню до самого берега.

Выпрямившись на доске, Эмма увидела долгожданную волну, блестящий зелено-голубой туннель, белую пену. Она должна сделать это. Хотя бы один-единственный раз. Это будет ее личная победа.

Эмма поймала волну, и берег стремительно понесся ей навстречу, рев воды музыкой звучал у нее в голове, в сердце.

На миг она ощутила ее. Свободу.

Водяной столб накрыл Эмму сзади, сбросил с доски, швырнул вверх. Только что она была в лучах солнца и вот уже кувыркается в бушующей массе. Стена воды обрушилась на нее, лишила дыхания, закрутила, выгибая руки и ноги, словно резиновые.

С пылающими легкими Эмма пыталась выбраться на поверхность, однако невероятная сила увлекала ее все глубже, не истово швыряя из стороны в сторону. По мере того как силы покидали девочку, она вдруг со странной легкостью подумала о покаянной молитве.