Лицо в толпе (сборник)
Шрифт:
От мрачных мыслей отвлек деликатный звонок интеркома. Медленно, нехотя директор снял трубку.
— Да, конечно! — Он покосился на часы. — Еще семь минут. Нет, эксперты не нужны, это частная встреча. Пусть будут наготове, вот и все.
Положив трубку, директор оглядел почти символическую пустыню стола. Темновато, может, зажечь свет? Нет, не стоит: огромный кабинет сразу приобретет официальность, которой лучше избежать. Поколебавшись, он включил одну только настольную лампу, направив свет так, чтобы причудливое кресло напротив оказалось в тени. Стало чуточку уютней.
Внезапно его
Голая плоскость стола резала глаз, и он швырнул на нее пачку сигарет, зажигалку, иллюстрированный журнал, достал пепельницу и с наслаждением затянулся.
Ребячий поступок, ну и пусть. Ведь если честно, то он просто боится. Сейчас, как и при первой встрече, он боится даже не самого представителя могучей цивилизации Антареса, его странной логики и морали; он боится сделать не то движение, сказать не то слово, ибо, черт его знает, какой именно поступок может настроить того против землян!
Никакой скорей всего. В общем, они отнеслись к людям предельно благожелательно, но от этого не легче, быть может, трудней. Какой поднялся восторг, когда они прилетели! Первый контакт! Братья по разуму! А дальше что?
Замечательные еще до прилета шли споры. "Разумные существа иных миров как физически, так и духовно, близки людям!", "Ничего подобного: разум может иметь облик кристалла, плесени, плазменного сгустка!" Истина, как это обычно бывает, оказалась посередине. Всем цивилизациям присуще нечто общее, ибо становление разума везде формируют одни и те же закономерности (это уже информация антаресцев). Но если и на Земле, что ни народ, то свой обычай, что ни человек, то свой характер, если уж земное начало создало и вирус, и гиппопотама, гения и кретина, напалм и фугу Баха, то каким должен быть — и оказался — галактический разброс форм, явлений и мыслей!
Вот прилетели. Обменялись дружескими заверениями. Культурными ценностями (хоть бы один человек что-нибудь понял в их искусстве!). Обменялись образцами природы (неправдоподобно было видеть, как в их не столь уж большом корабле исчезают мхи, секвойи, скелеты динозавров, айсберги, дюны, облака). Затем был создан «Интерпланет» — для обмена научно-техническими и промышленными ценностями.
И тут заколодило. Никаких даров, никакого кредита! "Мы, — заявили, антаресцы, — готовы предоставить любую философскую информацию о тех общих законах развития жизни и разума, которая могла бы вам помочь разобраться в путях вашей эволюции и предостерегла от захода в тупик. Но материальная сфера так неравновесно связана с социальной, нравственной и моральной, что передача наших научно-технических достижений лишь создаст опасный крен. Здесь возможно только естественное ускорение, только равный обмен".
И вот уже третий месяц шел безуспешный поиск таких изделий, методов и патентов, которые могли бы заинтересовать антаресцев. А что их могло заинтересовать — с их-то наукой?!
Ожидаемая встреча была, пожалуй, самой деликатной из всех. Еще более щекотливой ее делала тайная мысль о пользе, которую можно извлечь, если удастся задуманное.
Директор вытер взмокшие ладони.
Антаресцы
Инопланетяне, судя по всему, могли мгновенно перемещаться в пространстве, и стены для них не были преградой. Но при встрече с землянами они никогда не пользовались этим. Дверь снаружи открыл секретарь, и антаресец вкатился, будто на колесах, в кабинет. Призматические глаза антаресца по обыкновению смотрели куда-то вкось, когда он после обмена приветствиями подплыл и уселся в особо предназначенное ему кресло (они жили на массивной планете и при низком росте имели две пары рук и ног). Антаресец сел и замер — маленький, похожий на кузнечика. (А в общем-то, ни на что не похожий.)
— Откровенно говоря, я не знаю, с чего начать, — директор с усилием сглотнул комок в горле. — Близится время вашего отъезда. А у нас, на Земле, есть обычай: гостям что-нибудь дарят на память. Тем более дальним и дорогим. Но у вас, насколько мы поняли, нет такого обычая. Это первая трудность, которую мы хотели бы обсудить.
— Подобный обычай существует и у нас…
Голос глухо прозвучал откуда-то изнутри, поскольку антаресец не разомкнул рта: атмосфера их планеты была смесью убийственных, с земной точки зрения, газов, и воздух Земли им никак не годился (вот и пойми, как в таком случае они обходятся без скафандров и масок!).
— …Но этот обычай вряд ли применим во взаимоотношениях между планетами.
Вежливый и категоричный отказ. Директор наклонил голову в знак понимания.
— Речь идет о другом, — сказал он. — О личных подарках экипажу. Это, надеюсь, не противоречит вашим правилам?
— Затруднение в том, что подарок, по вашим обычаям, предполагает ответный дар.
— Не совсем так, не всегда, а ввиду особых обстоятельств тем более! Направляясь к Солнцу, вы, естественно, не могли знать, какие у нас тут обычаи.
— Разумный довод в пользу отказа и от первой части традиции.
— Увы! Обычай — это сила, с которой нам приходится считаться. Если мы не подарим вам даже пустяка, то многие сочтут, что мы холодно отнеслись к вам.
— А если не будет ответного подарка, то эти же люди сочтут, что не по-дружески поступили мы.
— Ну, ваш поступок куда легче объяснить, — директор изобразил на лице улыбку.
— Легче объяснить невежливость гостя, чем невежливость хозяина?
— Что же делать, если ваши правила запрещают подарки?
На секунду, бесконечно долгую для директора, антаресец задумался.
— Вы говорили, что подарок может быть символическим пустяком? произнес он.
— Да!
— Такой подарок будет правильно воспринят?
— Безусловно.
— Тогда нет проблемы. Можно соблюсти ваши традиции и наши правила.
Директор замер в волнении. Да ведь любой их подарок… О господи! «Интерпланет» — торговая фирма; и пусть что угодно твердят гордецы и моралисты!
— При одном условии, — добавил антаресец. — Вы дарите нам то, что не имеет у вас цены и не приносит вам материальной пользы. Мы поступаем так же.