Лицо во мраке

Уоллес Эдгар Ричард Горацио

— И что же, удалось ей это? — насмешливо спросил Дик.

Мистер Слик снова пожал плечами.

— Я слышал лишь, что по нему плачет тюрьма, и если это называется исправлением, то, очевидно, оно ей удалось. Он налил в стакан виски и долил сельтерской воды. — Ваше здоровье, капитан! — Он с одобрением поглядел на графин. — Прекрасное виски.

Дик внимательно посмотрел на него, прекрасно понимая, что Слик деликатно, но упорно старается перевести разговор на другую тему.

— У нее есть сестра?

Мистер Слик допил свой стакан.

— Если есть, то ей не позавидуешь.

Глава 6.

Сестры

Одри четверть часа провела на вокзале, разыскивая Дору и читая вывешенные объявления об ограблении королевы Риэны и обо всех новых подробностях, выяснившихся за этот день. Прошло двадцать минут, но Дора все не появлялась.

Миссис Граффит имела обыкновение не отправлять писем. Одри вспомнила теперь, что поручила ей отправить письмо Доре, в котором сообщала о своем предстоящем приезде. Скромные средства не позволяли Одри нанять такси, и она обратилась к полисмену, который указал ей нужный автобус. Подождав в сутолоке несколько минут, она села в автобус, шедший на Парк-лейн по направлению к Керзон-стрит.

Она совершенно не знала Лондона и лишь после долгих поисков нашла нужный ей дом. Одри позвонила. После недолгого ожидания дверь отворила изящная горничная и недоверчиво оглядела бедно одетую посетительницу.

— Миссис Элтон занята. Вы пришли от Севиллей?

— Нет, я приехала из Суссекса, — ответила девушка с легкой усмешкой. — Скажите миссис Элтон, что приехала ее сестра.

Горничная с сомнением посмотрела на девушку, а затем повела ее в маленькую неуютную гостиную и вышла, закрыв за собой дверь. «Меня, очевидно, не ждали», — подумала Одри с неприятным чувством. Сестры переписывались нерегулярно. Дора никогда не интересовалась своей матерью и тем, что она называла «фермой». Когда младшая сестра в отчаянии написала ей, прося о помощи, она после долгого молчания прислала пять фунтов и короткое объяснение, что не имеет ни средств, ни особого желания заниматься благотворительностью. Дора с ранних лет поступила на сцену и незадолго до смерти матери вышла замуж. По мнению матери, жесткой и прямолинейной женщины, Дора всегда поступала правильно, и даже невнимание Доры к ней не могло поколебать ее материнской любви, которая, казалось, росла изо дня в день, из года в год. Мать ставила Дору младшей дочери в пример. Дора преуспевала в жизни, и в глазах миссис Бедфорд это искупало все остальное. Дора пользовалась успехом на сцене. Ее имя стало появляться на больших афишах, а фотографии — в лондонских газетах. Способы, которыми она добивалась славы и успеха, не интересовали миссис Бедфорд.

Внезапно открылась дверь, и вошла молодая женщина. Роста она была выше Одри. У нее были светлые волосы, и она была также красива. Но в ее глазах отсутствовало веселое добродушие, светившееся в глазах сестры.

— Моя дорогая девочка, откуда ты приехала? — озабоченным тоном спросила она.

Дора протянула мягкую руку, украшенную драгоценным камнями, и, слегка наклонившись, провела ею по холодной щеке девушки.

— Разве ты не получила моего письма, Дора?

Дора Элтон покачала головой:

— Нет. Как ты выросла, милая! Ты была совсем ребенком, когда я видела тебя в последний раз.

— Да, я выросла, — согласилась Одри. — Я продала дом, — добавила она.

Глаза молодой женщины расширились.

— Зачем ты это сделала?

— Его пришлось распродавать и закладывать по частям, пока от него

ничего не осталось. Таким образом, я избавилась и от единственных кур во всей округе, которые никогда не неслись. Они представляли собой какую-то биологическую редкость.

— И ты приехала сюда! — Недовольство в тоне Доры было более чем явным. — Это крайне неудобно. Мне негде поместить тебя, и я думаю, что нехорошо было с твоей стороны, Одри, продавать ферму. Наша дорогая мать умерла там, и это обстоятельство должно было сделать для тебя это место священным.

— Все, что имеет отношение к нашей матери, священно для меня, — спокойно сказала Одри. — Но я думаю, что мне не было никакой надобности умирать там с голоду, чтобы доказать мою любовь к матери. Я немного потребую от тебя, Дора: только место, где можно было бы переночевать в течение одной недели, пока я не найду какую-нибудь работу.

Дора ходила взад-вперед по маленькой комнате, заложив руки за спину и нахмурив лоб. Она была в платье, стоимость которого обеспечила бы Одри на целый месяц. Ее бриллиантовые серьги и двойная нить жемчуга на шее стоили огромных денег.

— У меня приглашены гости к чаю, — сказала она, — и вечером должны быть гости к обеду. Я совершенно не знаю, что мне делать с тобой, Одри. Ты не можешь показаться к обеду в таком платье. — Она презрительно взглянула на одежду девушки. — Лучше всего, отправляйся в какую-нибудь гостиницу. В Блумсбери есть много дешевых. Там ты приоденешься, приведешь себя в порядок и придешь ко мне в понедельник.

— Чтобы приодеться к понедельнику, вторнику или другому дню недели, понадобятся деньги, — холодно сказала Одри. — И два дня даже в дешевой гостинице исчерпают все мои сбережения.

Дора сложила губы в гримасу.

— Это отвратительно с твоей стороны, свалиться как снег на голову, — раздраженно сказала она. — Я абсолютно не могу придумать, что с тобой делать. Впрочем, подожди — я поговорю с Мартином.

Она вышла из комнаты, оставив после себя запах тонких духов.

Губы Одри Бедфорд невольно дрогнули в усмешке. Она не была оскорблена. Дора поступила так, как Одри и ожидала. Гостье пришлось долго ждать. Прошло около получаса, прежде чем дверь раскрылась и вошла ее сестра. С ней произошла какая-то магическая перемена: Дора была почти приветлива. Впрочем, ее приветливость казалась не совсем искренней.

— Мартин говорит, что ты должна остаться, — сказала она. — Идем со мной наверх.

Она повела ее по узкой лестнице через переднюю, в которую Доносились звуки смеха и разговора, и, открыв на третьем этаже какую-то дверь, зажгла свет. Одри догадалась, что это была одна из маленьких комнат, предназначавшихся для гостей в радушном доме Элтонов.

— У тебя, кажется, нет друзей в Лондоне? — небрежно спросила Дора.

Она стояла у двери; пока Одри вошла в комнату и поставила свой чемоданчик.

— Никого, — ответила Одри. — Это очень хорошая комната, Дора.

— Да?.. Кто-нибудь знает о твоем приезде в Лондон?

— Миссис Граффит знает, что я поехала в Лондон, но не знает, к кому именно.

Она думала, что Дора уйдет, как только приведет ее сюда, но Дора все стояла у входа, собираясь что-то сказать.

— Я боюсь, что была немного груба с тобой, Одри! — сказала Дора, положив руку на плечо сестры. — Но ты добра как ангел и простишь меня, не правда ли? Я знаю, что простишь, ты ведь обещала нашей матери, что все сделаешь для меня, да, дорогая?