Лидия. Головная боль академии. Книга 2
Шрифт:
– У него же и так толпы поклонниц?
– Разве я говорил про поклонение?
– Бывают люди, которых невозможно любить, – изрекла я вроде как безотносительно, а на самом деле с жирным таким намёком.
– Все хотят быть любимыми. Особенно те, кто кажется невыносимым.
– Даже вы? – надо же как-то уйти с темы ректора.
– Увы… – и сэр Гамильтон самоубийственно упал в колодец спиной вниз, уйдя от разговора и оставив нас с Дарси одних.
Первые десять минут я исследовала пещеру в поисках чего-нибудь
Меня даже передёрнуло. Это ж что могло случиться, чтобы человека вот так вот…
Больше ничего интересного не нашлось: лишь десяток магических датчиков, улавливающих магические всплески.
Я кружила вокруг колодца и вдруг не выдержала и запустила туда руку.
«Бом!» – рука врезалась в преграду. Будто на колодец натянули защитную плёнку, чтобы туда не падал всякий мусор.
– О как… – я похлопала ладонью по упругой преграде, которая тихонько вибрировала от прикосновений.
Какой учёный не захочет испытать преграду на прочность?
Я надавила сильнее, потом двумя руками, затем перенесла вес всего тела, как вдруг…
Надо бы уже привыкнуть, что в моей жизни всегда случается это подлое «как вдруг».
Преграда, казавшаяся мне прочным батутом, на котором можно прыгать (что я и собиралась сделать), в мгновение ока истаяла, и я в полнейшем ужасе полетела вниз, к переливающемуся разными цветами нечто.
Неужели я сейчас сгорю в лаве? Что ещё может так светиться, если не лава? Тем более, что там, возле колодца явное свидетельство выплёскивания этой самой субстанции.
Богиня… Вот и пришёл мой конец. Наверное, это больно – сгореть заживо. Сейчас узнаю на своей шкуре. Ведь мне никто не поможет.
Но самое кошмарное, что мой преданный Дарси, моё маленькое чёрное пушистое облачко, сиганул следом за мной и теперь летел ко мне, оглашая шахту колодца своим прощальным: «Р-мяф!». Эхо вторило ему: «Аф! Аф! Аф!».
– Не-е-ет! – вырвался из моей груди полный отчаяния и безысходности крик.
Дарси, ну, зачем ты прыгнул за мной?!
_______________
***
Время перед смертью замедлилось. Я даже успела схватить и прижать к себе Дарси, прежде чем наше падение прекратилось.
Всё произошло слишком странно: мы упали на что-то мягкое, пружинящее и уж точно не горячее, затем нас подбросило вверх и ещё немного покачало туда-сюда.
Это была громадная, искусно выплетенная паутина. Не лава, слава тебе, Лорена!
– Фух! – у меня отлегло от сердца. – Мы живы, Дарси! Мы жи-и-ивы!
Откуда ни возьмись выплыл возмущённый сэр Гамильтон:
– Душенька моя, ты совсем мозги растеряла? Или хочешь составить мне компанию в вечности?
– Я всего лишь проверяла защиту на прочность. И она оказалась так себе! –
– Ты прорвала защиту! Ректор будет в ярости! Нам ещё повезло, что сегодня энергетический фон спокойный! Но ты-ы-ы! Ты даже не учёный! Ты бездумная ковыряльщица бесценной ткани мироздания!
– Знаете, как говорят: где тонко, там и рвётся, – продолжала я защищаться.
– А ещё говорят: пусти слона в посудную лавку… – неподдельно начал злиться призрак.
– Это я-то слон?!
Сэр Гамильтон промолчал и вообще перестал осуждающе на меня смотреть. Его внимание переключилось на другой объект, ну и пусть. Делать мне больше нечего, кроме как точить с ним лясы в колодце.
Вдруг мой малыш Дарси перестал быть малышом. С ним что-то такое произошло, и его лапы стали вытягиваться в длину, глазищи загорелись алым, а на шерсти засверкали незнакомые мне магические символы.
От неожиданности я даже выпустила его из рук.
Меня ведь не блазнит? Это всё на самом деле происходит?
Мой – мой ли? – зверь ощетинился и оскалил зубы, глядя куда-то мне за спину.
Я повернула голову и застыла…
Это был громадный паук. Точнее, паучиха размером с карету. Чёрная. Бархатная. Её ворсистые, плавно изогнутые лапки гармонично и пластично двигались ко мне. И я забыла даже о демонической трансформации Дарси, потому что:
– О, Богиня, я сейчас кончу от эстетического удовольствия… Она прекрасна! – кажется, вот-вот я дотронусь до бархата её лапок и брюшка. О-о-о… – Ты самое великолепное создание из всех, что я видела в жизни! Какая ты красивая! Настоящая чёрная роза! О! Розочка! – осенило меня. – Это имя тебе идеально подходит! Я назову тебя Розочкой, – почти пропела с нежностью.
Тут во всех восьми чёрных глазах паучихи полыхнул огонь, и она на пару секунд замерла, а затем…
Затем нашу идиллию нарушил паникующий призрак. Сэр Гамильтон при виде громадного паука, простите мой быдлооросский, дал ёбу. И это он! Привидение! Как будто на его призрачные телеса кто-то покусится!
– Я за подмого-ой! Держись, я скоро! – крикнул он, стрелой возносясь вверх, аки душа великомученика в рай.
Да я-то что… Я – очарована. Да у меня счастье! Действительно, я бы с удовольствием подержалась… за лапку, к примеру.
Арахнология не знавала столь прекрасных экземпляров! Да и что за слово такое бездушное «экземпляр»? Это сокровище! Чёрный бархатный бриллиант паучьего мира!
Нет, меня не околдовали. Я так-то всех животных люблю, но Розочка… Розочка – это чёрная жемчужина моего сердца (прости, Дарси, тебя я тоже очень люблю).
Тут на сцене (точнее, на паутине) появилось новое действующее лицо. Правда, лица как такового у него не было. Сгусток сиреневой энергии потянул свои щупальца ко мне и схлопотал атаку Дарси.