Лидия. Головная боль академии

Лавру Натали

– Военный? Агент? – слежу за реакцией.

Вздох.

– Просто знай, что я не причиню тебе вреда. Обещаю.

– Хоть что-то можешь о себе рассказать?

– Кроме моей повёрнутости на незнакомке из сна?

– Угу.

– Я маг. Как и ты. Не отпирайся даже.

Кивнула ему. Вроде бы серьёзный момент, но мои пальцы, чтобы не терять времени даром, получали эстетическое удовольствие, изучая накаченные руки и торс собеседника. Обнажённый торс!

– Что ты знаешь о контактах через сон? – спросила в

лоб. Подозреваю, что Наир уже озадачился этим вопросом.

– С этим всё запутано. По идее такой контакт бывает только у родственных душ и людей, предназначенных друг другу.

– Откуда инфа?

– У меня достаточно связей, чтобы раздобыть любую информацию.

Так-так-так... А где у нас средоточие всего секретного и запретного? Правильно! В библиосокровищнице дядюшки Арда!

– Ты имеешь доступ к закрытой императорской секции? – ошарашенно спросила я.

– Допустим... – тон его голоса изменился. – Но откуда о ней знаешь ты?

– Да... – нельзя выдавать моё родство с императорской семьёй. – Так все знают о ней...

Вру, конечно. Далеко не все.

– Дарси, ты не перестаёшь меня удивлять, – Наир поцокал языком. – Ты так усердно пытаешься сойти за простушку, но невольно прокалываешься в мелочах.

– Да и ты не рядовой вояка, – не осталась я в долгу. – Значит, у тебя есть доступ к императорской библиотеке?

– Вероятно, как и у тебя, но ты по какой-то причине до сих пор не попала туда, – догадался Наир.

– Увы. Потому и спросила у тебя.

– Кто ты, Дарси? В монаршем семействе нет ни одной девушки с таким именем. И у их приближённых тоже.

Оп... А под меня основательно копают!

– В монаршем семействе и у их приближённых нет никого, чьё имя сокращается до «Наир».

– Я не в родстве с императорским родом, – ответил чётко и сразу понятно, что правдиво.

Ага, значит, мы не родственники. Это уже хорошо.

– И у меня нет кровного родства с императором, – ответила честностью на честность, слишком поздно поняв, что дала кое-кому зацепку.

***

Наир улыбнулся, и я почувствовала, что его глаза, укрытые дымкой, смотрят на меня.

– Так, значит, мы можем оказаться предназначенными друг другу? – спросила у него, так как он молчал, а мне хотелось узнать больше, чтобы поутру обмозговать информацию.

– Уверен, так и есть.

– Тогда почему ты не откроешь мне себя?

Наир помрачнел.

– Потому что мы всё равно не сможем быть вместе. Встречи с тобой во снах – это единственное, на что я могу рассчитывать.

Божечки, от этой горечи в его словах захотелось расплакаться.

Но я-то знаю, что он имеет в виду. Поэтому нет, лить слёзы сострадания не буду.

– Значит, та заразная штука, которой ты болен, исключает возможность быть с женщиной? – грубо прозвучало, знаю, но как иначе сказать?

Он опустил голову и повернулся ко

мне боком. Ничего не ответил.

– Зелье не помогает? – спросила снова.

– Помогает, но лишь снимает симптомы, – наконец, признался он. – Я даже умереть не могу, потому что от меня... А, неважно! – махнул кулаком по воздуху и снова повернулся ко мне.

– Уверена, есть способ избавиться от твоего недуга. Есть же зельевары-экспериментаторы, – это я про себя, да. – Знаю, это дорого и долго, но не смей сдаваться!

Меня поцеловали. С безнадёжной нежностью, уже без былой страсти, готовой разорвать мою одежду в клочья.

– Всё больше понимаю, что именно ты предназначена мне, – прошептал Наир мне прямо в губы, и я, кажется, испытала что-то сродни оргазму, хотя меня там никто не трогал.

В этот раз я поцеловала его сама. Ибо и меня тоже тянет к нему.

О, Лорена, это всё так странно... и загадочно... И я понимаю, что влипаю. То есть не успокоюсь, пока не найду ответы на свои вопросы.

Да, заинтриговал меня этот болезный. Мне не жить не быть хочется на него посмотреть. Ну, и зелье ему сварить исцеляющее, само собой. Точнее, если он будет лапушкой.

Наир такой притягательный, что было бы упущением не познакомиться с ним вживую.

– Я всего лишь хотел узнать, какая девушка предназначена мне, чтобы посмотреть, насколько жестоко судьба посмеялась надо мной.

– Судьба? Её не существует, – убеждённо сказала я, у которой в семье у большинства мужчин любовь-судьба. Но это же эльфы, а мы люди. Так что не считается. Судьбу строим мы сами. И точка.

– Возможно, ты ещё слишком юна, – покачал головой Наир.

– Возможно, ты махровый пессимист, – ввернула я ответочку.

– Точно юна...

– Точно пессимист!

Мы рассмеялись.

– И точно моя, – загребущие лапищи снова обняли меня, но бережно, как хрупкое сокровище.

– Наир? – я замерла в его объятиях. – Обратись к зельевару.

– Мне не на что жаловаться, – вздохнул он. – Я принимаю экспериментальное зелье по рецепту, составленному специально для меня, и оно словно подарило мне новую жизнь. Я уже и не надеялся. И надеяться на нечто большее, чем сейчас, глупо.

– А ради меня?

– Я реалист, Дарси.

– Пессимист, – поправила его я. – Я. Прошу. Просто. Попытаться, – с чувством, с толком, с расстановкой заявила ему.

– Ладно, – сказал он, скорее, чтобы я отстала, а не потому, что решил внять моим словам.

– Интересно, ты на самом деле такой высокий? – сменила тему, плюс добычу информации никто не отменял.

– У меня высокий рост. И судя по тебе, ты тоже далеко не коротышка.

– Есть такое.

– Много бы сейчас отдал, чтобы просто посмотреть на тебя... – о мою щёку потёрлись носом. – Богиня, как же я тебя хочу...