Life in me
Шрифт:
Я остываю. Я прощаю свою любимую, наклоняюсь и целую её, эту скрытную принцессу. Девушка тянет меня за волосы, и я стону от удовольствия.
Но, как всегда, всё хорошее быстро заканчивается. Из процедурной вышел доктор и позвал меня.
Я сижу на табуретке и, сняв футболку, жду, когда меня начнут мазать.
Эх, предпочёл бы я, чтобы это делала моя невеста.
– Вы очень красивая пара, вы и ваша невеста, – зачем-то уточнил доктор, но я обратил внимание на другое: наконец-то хоть кто-то нас нормально назвал!
– Спасибо, – говорю я мужчине
– Сядьте максимально прямо, – просит он, и я повинуюсь.
В следующие несколько минут на мою грудь намазывают мазь, и на коже остаются небольшие белые следы. Для перевязки я должен был встать и помогать доктору, придерживая ватки с мазью.
Запах, конечно, у этой мази – просто нечто. Что-то среднее между запахом травы и нашатырного спирта.
Наконец, процедура закончена, и я получаю рецепт этой чудодейственной мази.
– Эм... ещё одно уточнение, доктор, если позволите... – перебарываю стеснение и продолжаю. – Можно ли со сломанным ребром и покалеченной спиной заниматься сексом? Мы с невестой здесь последний день, завтра улетаем, и я хотел бы отпраздновать это событие, – я поднимаю глаза на доктора, и вижу, что он улыбается.
– Можно, даже нужно. Только пусть лучше она будет сверху, ей же полезнее будет. Вам тоже можно, но лучше не позволять ей закидывать ноги на спину, да и без массажа лучше обойтись, если только это не массаж головы. И, раз уж, как я случайно заметил, ваша девушка беременна, посоветую вам провериться на наличие инфекций в сперме, – заключает профессионал. Я одеваюсь, пряча румянец, и благодарю мужчину.
Также он добавил, что лаборатория работает ещё час, и если им заплатить, они хоть сейчас возьмут все анализы и выдадут результат. Пожалуй, не буду затягивать. Заодно и покатаю мою красавицу на каталке.
Я поблагодарил врача за информацию, и мы вышли из кабинета.
Эмма уснула прямо в коридоре, на той самой кушетке, и кто-то накрыл её ноги моей толстовкой.
Я прошептал родственникам, что отлучусь в лабораторию и попросил, чтобы они не будили Эмму.
Я сдал все анализы и решил выпить кофе. Мне сказали подождать несколько минут в холле.
Если у меня не найдут никаких инфекций, то я могу спокойно заниматься любимым делом с любимой девушкой без защиты.
А пока я всё не могу насмотреться на снимки моих детей. Они такие крохи! И уже имеются ручки и ножки, а сами детки активно двигаются внутри Эммы. Как она будет их вынашивать, я понятия не имею. Особенно, если скоро они начнут толкаться и растягивать её живот.
О-оу, так у меня будет персональный колобок! Я рассмеялся от этой мысли.
Главное ей об этом не говорить.
– Дэвин Ли Албертон, – обращаются ко мне, и я отвлекаюсь от фотокарточки, – проходите за результатами, – обращается ко мне девушка, и я захожу в кабинет. Она примерно на три года старше меня и похожа на взрослую Эллисон: такая
Как мой брат вообще терпит её, такую худую?
– Ну, что могу вам сказать. С семенной жидкостью у вас всё прекрасно. Даже как-то странно. Обычно у людей вашего возраста либо замедленные сперматозоиды, либо инфекции. Но вы, наверное, в курсе, что у вас мутированная сперма? – отрывается от бумаг девушка в белом халате, глядя на меня, и я замечаю, что она немного покраснела. Неопытная ещё, наверное, студентка или только после института.
Я киваю и улыбаюсь реакции лаборантки.
– Моя невеста беременна двойней, – сообщаю я, и девушка изгибает бровь в удивлении. Я удивляюсь в ответ. Что она хочет сказать?
– Я думала, вам года 24, а вам зимой только 21 стукнет, – видимо, увидела на листке анализа мою дату рождения.
– Все так говорят. Вы ещё мою невесту не видели, она на 22 тянет, хотя она старше меня ровно на месяц, – поражаю я девушку. Да, я люблю производить эффект!
Мы улыбаемся друг другу, и она отдаёт мне результаты. Да-а-а уж, бумаг из больницы у нас больше, чем у меня сценарий был. Хотя, нет, вру. Но всё равно много.
Я выхожу из лаборатории и иду по белому коридору к перевязочной, где остались ждать мои родные и любимые.
Эмма уже проснулась. Видимо, часа ей вполне хватило.
Я решил написать Генри, чтобы он приготовил нам на ужин фруктовый салат с рисом и запечённой рыбой со сладким соусом, но не переборщил со сладким. Эмма терпеть не может рыбу без соуса.
Вернувшись к моей невесте, я решил забрать у неё мою вещь.
– Миссис Албертон, могу ли я забрать свою одежду у вас? – с уважением обратился я к будущей жене. Она поняла меня и сделала так, как она хочет: прижала мою толстовку к себе и помотала головой в разные стороны, при этом болтая ногами.
– А если поцелую? – спрашиваю я, и она расплывается в улыбке.
– Я подумаю, – протягивает брюнетка, и неожиданно хватает меня за шею, прижимая к себе. Она раздвинула ноги! Нет-нет-нет! Так, Дэвин, держись!
Она делает мне массаж и просовывает свой наглый язык в мой рот.
В этом порыве страсти мы ехали в машине. Завтра мы с Эммой заберём нашу машину со стоянки и отдадим её в прокат, помыв перед этим, а всё остальное время будем разъезжать на такси. У нас перед перелётом запланированы только ресторан и магазины с одеждой и обувью, ну, и ещё кинотеатр напоследок. Наш рейс в 21:30.
В прохладном городе будет темно, и можно будет сделать красивые фотографии на фоне самолётов. Именно это стало причиной покупки билетов именно на это время, по версии девушки на третьем месяце беременности. Хотя я до сих пор понять не могу, как она может быть на третьем, когда десятого июля закончится только второй. Видимо, мне этого никогда не понять...
Приехали мы домой, не растратив по дороге страсти, и только вкусный запах ужина успокоил нас. Все были очень голодны. Немудрено: начало седьмого вечера! Больница и дорога отняли у нас очень много времени.