Лиха беда начало

Михалева Анна Валентиновна

— Могу себе представить, какие узоры он вырисовывает на ее груди. — Марина кивнула вслед удалившейся в соседнюю комнату девушки. — Интересно, Лелик все так же помешан на Гжели или теперь его пристрастием стала Хохлома?

— Не злорадствуй, — пристыдила ее Катерина. — И пожалуйста, не мешай нам своими едкими замечаниями. Знала бы, как ты себя поведешь, вообще тебя не пригласила бы.

— Между прочим, это мой муж. — Марина приняла надменный вид.

— Увы, — усмехнулась Алена, — уже не твой.

— У нас деловые

переговоры, — напомнила Катерина, — поэтому попытайся себя сдерживать. Потом, если захочешь, припрешься сюда еще раз и устроишь скандал.

— Скандал — не мой метод, — гордо парировала Марина.

Алена ей не поверила.

— Ба! — Лелик появился в дверях с широко растянутой улыбкой на устах. — Неужели мое прошлое само постучалось в дверь?

— Не зарекайся, — Марина приняла позу обольстительницы, выпятив грудь, которая хоть и сильно уступала в размерах бюсту брюнетки, зато имела отличную форму, — может быть, в дверь постучало твое будущее?

— Теперь я как былинный дядька на распутье. — Он одарил каждую гостью персональным кивком, приговаривая:

— Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — копье потеряешь, прямо пойдешь… — Тут его взгляд уперся в фигуру бывшей жены, и он закончил хриплым шепотом:

— Все потеряешь. Пойду лучше назад.

Там спокойнее.

Обернулся и крикнул в глубь огромной квартиры:

— Детка, свари нам кофе!

— А как зовут детку? — ехидно поинтересовалась Марина.

— Детка, — Лелик старался больше не смотреть в ее сторону.

— А это твоя мастерская? — чтобы снять напряжение, Алена спросила излишне непринужденно и громко, а в довершение обвела помещение широким жестом.

— Н-да, — Лелик тут же приобрел уверенность.

— Что-то не видно бирюлек под Гжель. — Марина оглядела мастерскую совсем по-хозяйски.

— Их и быть не может. — Художник наконец вышел из дверного проема и кивнул на картины, стоящие у стены:

— Период «натурной Гжели» в моем творчестве закончился два года назад. Да вы слышали, наверное, теперь я работаю акварелью, пишу в основном на заказ… — Он подошел к одному из полотен и откинул закрывающую его ситцевую завесу.

— Заказы, видимо, поступают из Министерства культуры? — в голосе Марины проскользнула обиженная издевка.

— Да нет, заказы частные…

На холсте была изображена симпатичная дама в пастельных тонах.

Изображена со вкусом. Лелик пояснил:

— Сейчас модна акварель. Масло не в ходу. Все хотят портреты «под импрессионизм». Подавай им Дега или, на худой конец, Матисса. Репин не в чести нынче. Вот это — любимая женщина одного банкира. Неплохо, правда?

— Ты стал коммерческим художником? — притворно удивилась Марина. — Раньше ты называл таких малярами.

— Искусство на заказ тоже искусство. Только за него платят большие деньги, — довольно усмехнулся ее бывший муж. — Если у меня талант, почему бы

мне не получать за свое творчество в долларах? И кто сказал, что художник должен быть голодным?

— Ты очень изменился, — констатировала бывшая жена с грустью.

— Но тем не менее вам ведь нравится эта вещь?

— Я ничего не понимаю в живописи, — тактично ответила Алена, — но мне нравится.

— Слишком претенциозно, — Катерина откинула голову, оценивая, — но в целом привлекает.

— А я бы тоже попозировала, — Марина повела плечом, — разумеется, мой муж заплатит нужную сумму.

— Хочешь поддержать отечественное искусство? — Лелик смерил ее долгим, недвусмысленным взглядом.

Стало понятно, что Марина сделает все, чтобы Лелик расстался со своей потрясающей брюнеткой.

Eсли надо, она будет позировать и позировать ему, пока у мужика крышу не снесет от ее прелестей. Алена пожалела несчастного.

Разумеется, он согласился на участие в съемках, предупредив, правда, что сделает это не ради справедливости, а чтобы «покрасоваться в рядах почтенной публики» на экране.

«Понимаете, — пояснил он, — для меня — это классная реклама. Так что я обязательно выступлю и между делом расскажу, какой я замечательный художник».

Подобная перспектива отклонения от основной темы программы ни Алену, ни тем более Катерину не устраивала. Но выбора у них не было, пришлось соглашаться.

— Может, все эти обиженные клиенты должны сказать спасибо фирме «Дом», — предположила Алена, когда они вышли от Лелика. — Я даже представить не могу, как все эти люди ужились бы в одном поселке, окруженном высоченным забором.

— Да брось! Они все из одного теста, — отмахнулась Марина.

— Ну тебе уж нечего на «Дом» пенять. Лелика ведь надули совсем недавно, так что, если бы все было по-честному, ты оказалась бы в одном загоне сразу с двумя своими мужьями. Такой участи врагу не пожелаешь, — усмехнулась Алена.

— Не знаю… — загадочно протянула приятельница и послала прощальный томный взгляд на окна квартиры художника.

Алена тоже оглянулась, и ей показалось, что в одном из них шевельнулась занавеска.

* * *

«На-ча-лось!» — Алена распласталась на диване, боясь пошевелиться.

— Нью-йоркская газета «Intеrnаtiоnаl nеws» опубликовала статью, в которой раскрываются механизмы утечки денег из российского бюджета на счета русских бизнесменов в коммерческих банках США. Среди прочих владельцев счетов фигурирует известный политик Олег Горин, — беспристрастно вещал ведущий теленовостей. — Олег Борисович категорически опроверг эту информацию.

Рассказывает Игорь Шапошников.

На экране появился молоденький журналист, взволнованно пересказал только что озвученный ведущим текст, потом появилась картинка коридора Государственной думы, от стены до стены забитого представителями прессы.