Лихие. Авторитет
Шрифт:
На сцене одна за другой проходят конкурсантки — каждая по-своему красива, но уже через пять минут я начинаю путаться. Четырнадцатая — миниатюрная татарка с длинными иссиня-черными волосами до пояса, в платье цвета шампань. Движется как кошка, плавно, но взгляд немного испуганный.
— Как тебе четырнадцатая? — шепчет мне Березовский
— Хороша, но слишком нервничает, — отвечаю я, наблюдая, как она разворачивается в конце подиума.
Борис Абрамович усмехается:
— Сергей, ты сам расслабься! Напряжен, будто тебя на кол посадили. Ты же не на допросе в прокуратуре. Смотри — вот эта, в синем, дочка моего старого друга из министерства финансов.
Я киваю,
— А вот семнадцатая — это же просто космос! — Борис Абрамович оживляется, когда на сцену выходит хрупкая брюнетка в красном. Юленька Соколова, модель из Химок.
Я приглядываюсь к ней. Огромные карие глаза, чувственные губы, прическа в стиле Одри Хепбёрн. Хороша! Но Ленка №2 получше будет. Особенно после того как я студентку приодел в ГУМе и договорился, чтобы ее стригли в парикмахерской у Зверева…
Номер двенадцатая — яркая шатенка с веснушками, похожая на кинозвезду 60-х, в лимонно-желтом платье — спотыкается на повороте, но ловко делает вид, что так и было задумано.
— Молодец! — хмыкает Березовский. — С такой реакцией ей в разведку надо, а не в модели.
На сцене тем временем идёт интеллектуальный конкурс. Девушки рассуждают о проблемах экологии, отвечают на вопросы по истории России и Москвы. Текст явно заучен, но зато нет позорных провалов и мычания.
Я оборачиваюсь. Половина зала — братва в малиновых пиджаках, с такими цепаками, что можно морской якорь подвешивать. Увидел несколько знакомых по стрелкам лиц. Кое-кто пришел с Полароидами, щелкает из партера самых симпотных девчонок. Поди потом повезут в баню.
— Как у тебя с СНК все? — тем временем спрашивает Березовский
— Да вроде уже все ровно. Наняли англичанина из БиПи директором, он уже в Сургуте.
— Проблем с квотами на прокачку нет? Я могу помочь — у меня хорошие связи в Главтранснефти. Дорого не возьму — зачтемся по казино или еще как-нибудь.
Последнее время Березовский стал много просаживать за покером и рулеткой. Карась даже спрашивал, как разруливать все, если Абрамыч будет пальцы гнуть.
— С нефтью помощи не надо, а вот насчет МВД я бы хотел поговорить. Слышал, под Ериным кресло-то качается…
— Это правда, — Березовский обернулся ко мне — Откуда знаешь?
— Земля слухами полнится, — пожал плечами я. — Что, если продвинуть на должность своего министра?
— И кого же?
— Есть такой генерал Рашидов…
Очень удобно, что у меня на генерала был теперь компромат в виде кассеты. Которую можно легко размножить и показать Рашидову. Устроить так сказать — премьерный кинопоказ. Это конечно, не генеральный прокурор Скурятин с проститутками, но тоже сильно.
— Подожди секунду,- Абрамыч впивается взглядом в конкурсантку на сцене. Номер двадцать три.
— Это моя фаворитка, такой монолог из Чехова прочитала на предварительном туре — заслушаешься!
На сцене рыжеволосая девушка в изумрудном платье. Судя по спискам — зовут ее Дарья Климова и она актриса любительского театра. Медно-рыжие волны волос, рассыпанные по плечам, бледная фарфоровая кожа с россыпью еле заметных веснушек, глаза цвета виски на свету. Но главное — какая-то внутренняя свобода, естественность. Она не ходит, а словно танцует, не улыбается — а светится изнутри.
Да, пожалуй, у нас есть победительница. Стоит ли она два миллиона рублей, что я отвалил Березе валютным
— Так что там насчет министра МВД?
— Борис Николаевич и правда, сомневается насчет Ерина. Слишком самостоятельной фигурой он стал. Говорят, слишком часто заскакивает в Белый дом. Да и у Руцкого на даче его часто видят.
Противостояние Верховного Совета и Ельцина все больше усиливалось. И тут можно будет половить рыбку в мутной воде.
— Что, если Верховники и правда пойдут на импичмент? — поинтересовался я у Абрамыча. — Ельцин просто так власть не отдаст!
— Это к бабке не ходи, — вздохнул олигарх. — Кровь будет. Я уже дал команду выводить часть капиталов в Швейцарию.
Двадцать третья ушла со сцены, ведущий объявил, что финал близок. Мы с Борис Абрамовичем уже заполнили свои судейские листы. Интересно, совпадут ли наши оценки? И что важнее — честность или политика? Хотя уже догадываюсь, что корона не достанется дочке замминистра. По крайней мере, не в этот раз.
Я ехал домой и размышлял. Очень скоро конфликт Ельцина с депутатами зайдет в полнейший тупик. Моя это война? Да черта с два. Я уйду в сторону сам и уведу своих людей. А еще Ленке осенью рожать. Зачем мне эти неприятности! Я же бизнесмен, хоть и довольно своеобразный. То, чем я занимаюсь, тоже ведь своего рода бизнес. Лезть в мясорубку мне нет никакого интереса, а то, что наивные чудаки, засевшие в Белом доме, проиграют, я и так прекрасно знаю. Слишком уж мелкие и неумные люди, чтобы сделать что-то по-настоящему серьезное. Как там в той книжке, что я когда-то читал: мы думали, он кровопролитие учинит, а он чижика съел. Так и эти…
— В мясорубку я не полезу, но вот котлет, пожалуй, поем! — сказал я себе. В голову пришла неплохая мыслишка. Надо ее обдумать как следует. У меня еще есть несколько месяцев.
Глава 12
Карась в тот день слег. Я ему говорил, что питаться с фуршетных столиков нельзя, а он меня не слушал. Дорвался голодный лобненский пацан до канапе, хамона и бесплатных бутербродов с красной икрой, и вот результат! Огромная туша лежала и стонала, а его секретарша Катя делала то, что делает любая русская женщина, когда температура ее мужика переваливает через заветную цифру 37.1: она спасала ему жизнь. Потому что нормальный русский мужик, способный выпить литр паленой водки, а потом забивать сваи в вечную мерзлоту, при температуре 37.1 начинает писать завещание и прощаться с близкими. Карась был именно таким, нормальным. У него болел живот, и он только мычал, обхватив руками ведро. Канапе и хамон уже плавали там.
— Доктор, что с ним? — робко спросила Катя у врача скорой, пожилого усталого мужика в сильно несвежем халате.
— Вам, девушка, медицинскими терминами объяснить, — обреченно спросил у нее человек, работающий на полторы ставки, — или сказать по-простому? Так, чтобы наш больной тоже понял?
— По-простому, — с готовностью ответила Катя, которая, в отличие от предыдущей Вовкиной пассии в медицине была не сильна.
— Он обожрался, — жестко сказал доктор. — А в наше нелегкое время это еще умудриться надо. Знаете, я на половине вызовов голодных стариков вижу. Людям пенсии месяцами не платят, и им банально есть нечего. Люди болезни симулируют, чтобы в стационар попасть, и там покушать, а вот… — он посмотрел в свои записи, — а вот Владимир Александрович умудрился впихнуть в себя столько копченого и соленого, что у него случился небольшой приступ панкреатита. Ну и алкоголь поверх этого всего весьма способствует…