Лихой гимназист
Шрифт:
— Мне бы узнать кое-что, — сказал я.
— Чего надо?
— Про Смита.
Кабатчик хмыкнул и покачал головой:
— Вали давай.
Я достал ещё один рубль и положил сверху. Это действие побудило кабатчика задуматься. Глаз посмотрел на меня вопросительно. А когда на стойке появилась третья монета, кабатчик внимательно оглядел зал, полный пьяных мужиков, словно ища кого-то, и не найдя того, кого хотел найти (или наоборот не хотел), попробовал одну монету на зуб, после чего сгрёб все три в карман.
— Чего надо?
— Расскажи про Смита, что знаешь.
— Вон оно чо… Да деревенщина он, но хочет казаться благородным, представляется, будто иноземец какой. Зовут Кондратом, фамилию не знаю. Кипер бывший, поджогами занимался. Фокусник.
— Что за фокусник?
— Огненный, ясное дело.
— Ладно, дальше.
— Вот и взлетел быстро. Фартовый оченно, видать. Стал барыгой, потом заведение открыл. А теперь у него самого два барыги под началом ходят, и кипера ходят, и игроки. Бильярдная у него, весёлый дом и кабак этот. Всё тут рядом. Лавка одёжная, говорят, есть…
— И завод пороховой, — добавил я.
— Не его это. Он там приказчик.
Подошли два мужика заказали выпивку. Кабатчик дал, что те хотели, и грубо спровадил их.
— Всё, не знаю ничего. Не светись тут шибко, — нахмурился он и снова оглядел зал.
Я достал ещё одну рублёвую монету, но на стойку не положил.
— Он на Баронессу работает?
— Кажется, — буркнул кабатчик. — Говорят так.
— Кто такая Баронесса?
— Пёс её знает. Нос не сую к благородным.
— А где Смит живёт?
— Тут, в новых домах. Но я туда не хожу и вопросов не задаю. А если кто вопросов задаёт много, сложат в раз. Так что вали, пока хороводные тебе клюквенный сок не пустили.
— А наверху у вас что? Там постоянно какие-то люди трутся.
— Заводиловка тут, — кабатчик начал нервничать. — Слушай, парень, я сказал, что знаю. Уйди от стойки и чтоб я тебя здесь не видел.
— Посмотрим, — я положил на стол четвёртый рубль и покинул заведение.
Шёл двенадцатый час. Пройдя во двор, я заглянул в окошко цокольного этажа, ведущее на кухню, что находилась рядом с кабаком. Там никого не было, а помещение просматривалось хорошо, и я переместился внутрь.
Миновав кухню, оказался возле двери, ведущей в коридор. По узкому тёмному ходу добрался до лестницы и поднялся на второй этаж. Я не знал, где живёт Смит, но путь к нему запомнил хорошо, и теперь намеревался его проделать в одиночку.
Судя по тому, что сообщил кабатчик, Смит этот не представлял из себя ничего особенного. Со своими способностями я бы мог хорошенько его прижать, но всё упиралось в Баронессу. А что это за Баронесса, и в каких с ней отношениях находится Смит, даже кабатчик не знал, ну или просто боялся говорить. В любом случае с «англичанином» я вначале собирался провести воспитательную беседу, а потому уже смотреть по обстоятельствам. Будет чинить препятствия — пойдёт в расход.
Из-за двери донеслись мужские голоса. В холле находились люди. Они о чём-то разговаривали меж собой. Мне сразу стало ясно, что речь идёт о грабеже, но подробностей понять не удалось. Заводиловка на местном жаргоне означала воровскую квартиру — похоже, это
Вскоре голоса стихли, и двое мужчин куда-то ушли. Дверь не открывалась, но с помощью простейшего заклинания я прожёг замок. В холле никого не встретил, как и в следующей комнате, где во время предыдущего визита сидели картёжники. Сейчас тут было темно, и лишь тусклый свет из окон еле-еле освещал помещение. За одной из дверей слышались голоса и смех, и я, не желая долго тут оставаться, прыжками переместился через две комнаты и вышел в очередной коридор.
Дверь, ведущая в весёлый дом, как тут называли бордель, была закрыта, но в коридоре я встретил двух девушек, курящих у окна. Они проводили меня усталыми взглядами и перекинулись парой слов.
И вот передо мной предстала двустворчатая дверь квартиры Смита. Сквозь щель внизу было видно, что свет в передней не горит. Как и прошлый раз, замок оказался заперт, но чёрная стихия прожгла и его. Предательски звякнул кусок спалённой цепочки, я замер и прислушался — за дверью царила тишина.
Я достал бесствольный револьвер, заряженный пятью усиленными патронами, и заглянул внутрь. Смит, как и предполагалось, являлся заклинателем, а значит, и боеприпасы были нужны особенные. Убивать я его не собирался. По крайней мере, сейчас. Но если что-то пойдёт не по плану, пуля, напитанная тёмной стихией, его быстро угомонит.
В передней царил полумрак. В углу, прямо на полу, подстелив под себя какое-то тряпьё, дрых рыжий малый. Он зашевелился и перевернулся на другой бок. Я замер, а когда от его туши снова донёсся богатырский храп, осторожно выдвинул ящик стола и извлёк оттуда медальон, а затем двинулся дальше, тихо ступая по гладкому паркету и стараясь ни единым шорохом не нарушить сонную тишину квартиры.
Кабинет был не заперт, но Смита тут не оказалось. Отсюда вела ещё одна дверь в соседнюю комнату — гостиную с мягкими креслами и диваном. Открыв следующую дверь, я попал в спальню.
На широкой кровати под толстым одеялом спали двое: женщина и мужчина. В мужчине я сразу узнал Смита.
Убрав пистолет, я окутал левую кисть тёмной стихией и легонько толкнул Смита другой рукой. Тот открыл глаза и вскочил, словно ужаленный, увидев перед своим лицом объятую тьмой ладонь. Я прислонил палец к губам.
— Какого лешего? — яростно прошипел Смит, и на его лице заходили желваки.
— Надевай и пошли, — тихо произнёс я, протягивая медальон, — а дёрнешься, сожгу к чертям.
Женщина зашевелилась и что-то пробормотала во сне. Смит посмотрел на неё, потом — на меня, стиснул зубы от злости, но с кровати встал.
— В кабинет, — приказал я. — Там поговорим.
Гневно зыркнув на меня, Смит надел медальон. Он был в одной нижней рубашке, и ему пришлось накинуть халат, прежде чем мы отправились в кабинет.
— Ты что себе позволяешь? — процедил Смит, еле сдерживая ярость, когда мы вышли из спальни. — Ты не знаешь, с кем связался. Ты — не жилец.
— Во-первых, повежливее, — произнёс я грозно. — Не забывай, с кем разговариваешь, деревенщина. А во-вторых, ты мне кое-что должен, и я пришёл это забрать.