Лихой гимназист
Шрифт:
— Вы о чём вообще? — Смит как будто немного присмирел. — Ничего я вам не должен.
— Ты посчитал, что я должен денег за лечение твоего человека, и удержал с меня некоторую сумму. Однако из-за твоей ошибки эту сумму теперь ты должен мне, и я пришёл забрать её.
— Я ничего вам не должен. Не понимаю, о чём идёт речь.
В обеих моих руках задымилась чёрная стихия.
— Сядь, — велел я, и Смит послушно опустился в кресло. Я же с помощь заклинания переместился к нему за спину, отчего Смит вздрогнул и обернулся. — Давай я кое-что тебе объясню, Кондрашка. Во время первого нашего общения
— Да, — буркнул Смит. — Понял вас, сударь. Я отдам деньги. Позвольте встать.
Смит поднялся и подошёл к столу, открыл большой ящик сбоку. Я переместился ему за спину, чтобы контролировать действия моего «партнёра». В ящике находился сейф. Смит открыл его, достал две пятидесятирублёвые банкноты и положил на стол.
Он посмотрел на меня вопросительно.
— Очень хорошо. Но видишь ли, мне пришлось идти к тебе посреди ночи, искать твою квартиру и тратить время на бесполезную болтовню. Надо компенсировать издержки.
— Сколько же вы хотите?
— Ещё столько же.
Смит поджал губы, но возражать не решился. Он достал ещё две пятидесятирублёвые ассигнации и положил к первым.
— А теперь проводи меня через парадный вход, — потребовал я. — Не пристало гостю по чёрным лестницам лазить.
Смиту ничего не оставалось, как отвести меня к главному входу. Эта передняя была гораздо просторнее, чем комнатушка, через которую я проник. Тут висели зеркала в позолоченных оправах и хрустальная люстра, придававшие интерьеру роскошный вид.
— Надеюсь, больше не возникнет подобных недоразумения, — сказал я напоследок. — Спокойной ночи.
Оказавшись на улице, я понял, где нахожусь сам и где находится квартира моего «делового партнёра». Следующий раз такой муторный путь проделывать не придётся.
Бричек по пути не встретилось, и домой я добрался пешком, благо идти было всего минут двадцать. Никогда прежде не попадал в подобные ситуации, но как мне показалось, получилось неплохо. Смит в штаны наложил так, что на весь квартал воняло. А я вернул своё, да ещё и с прибавкой.
Вот только дело разговором не закончится — в этом сомневаться не приходилось, ведь Смит не один работает. Не зря на Васильевском острове каждый второй твердил о какой-то Баронессе. Судя по тому, что о ней говорили, она сама аристократка, а значит, запугать её не удастся. И я не знал, захочет ли она поквитаться со мной за дерзкий визит к её человеку или поведёт себя более благоразумно.
Вначале подумал, а не отправиться ли на новую хату, но сразу отказался от этой идеи. Если за мной придут, встречу гостей лицом к лицу. А дальше — судя по обстоятельствам. Если дело дойдёт до войны, спрячусь в каморку и буду планировать удары оттуда.
Ночью я почти не спал. Заснул только под утро, но очень скоро постучал побудчик. Кого ждать: дипломатическую миссию или головорезов-заклинателей, пока было неясно, но готовился я к худшему. Когдаотправился завтракать в трактир, поймал дворника и дал ему рубль, попросив следить за всеми,
Днём я тоже поел в трактире, а на обратном пути расспросил дворника. Тот естественно наплёл с три короба, рассказав чуть ли ни о каждом прохожем. Видимо, хотел, чтобы я ещё денег дал. Но я полезной информации не обнаружил и велел следить дальше.
После обеда я сидел дома у окна, читал печатные листы, которые дал дядя, и постоянно поглядывал во двор, чтобы заметить, если появятся какие-нибудь подозрительные личности.
В шестом часу к подъезду подошёл мужчина в невысоком чёрном цилиндре, а вскоре раздался решительный стук дверного молотка. Три удара — и тишина.
Я схватил пистолет, заряженный усиленными пулями, и встал возле двери, готовясь в любой момент произнести нужное заклинание или выстрелить. Стук повторился, но я ничем не выдал своего присутствия. После третьего раза неизвестный просунул под дверь сложенную вдвое записку и, судя по удаляющимся шагам, ушёл.
Я поднял листок. На нём красивым почерком было выведено следующее: «Добрый вечер, Алексей Александрович. Приглашаю вас сегодня на чай. Карета ждёт на улице. Ни о чём не волнуйтесь. Безопасность гарантирую». И подпись: «Анабель».
Баронесса быстро на меня вышла — этого следовало ожидать.
Я надел чёрный сюртук и цилиндр, положил в карманы пистолеты, под рукав спрятал нож, взял трость, спустился во двор.
На улице, возле арки, стоял самоходный экипаж, похожий на карету моего отца. На облучке за рулём сидел тот самый господин в низком цилиндре. Он был одет в чёрный сюртук необычного фасона, застёгивающийся почти под самое горло.
— От Анабель? — спросил я.
Шофёр спрыгнул с облучка и открыл передо мной дверь.
— Прошу, — сказал он.
Я сел в карету и та, обдав прохожих клубами пара, покатила в сторону Глухой речки.
Глава 21
Экипаж вкатил в открытые ворота, и передо мной предстало длинное двухэтажное здание в классическом стиле, с колоннами, подпирающими треугольный фронтон, балконами и высокими арочными окнами по второму этажу. Простирающийся перед ним сад был украшен живыми изгородями, а позади дома шумели листвой берёзки парка, разбитого на прилегающей территории.
Дом Баронессы находился на побережье Невской Губы, и отсюда открывался прекрасный вид на беспокойную водную гладь залива.
Карета проехала через сад по широкой мощёной дороге и остановилась возле крыльца. На входе меня встретил слуга в ярко-синей ливрее старинного покроя. Он поклонился мне, сообщил, что Анабель уже ждёт, и повёл в дом, не обыскав и даже не потребовав надеть медальон. Меня встречали как важного гостя. Но хороший ли это знак? Или попытка усыпить бдительность?
По мраморной лестнице мы поднялись на второй этаж. Комнаты здесь выглядели значительно роскошнее, чем в моём родовом особнячке. Интерьер блестел золотом, стены были украшены деревянными панелями, картинами, на которых преобладали сюжеты из античной мифологии, и лепниной под потолком. В одной из комнат половину стены занимал огромный камин с двумя скульптурами по краям.