Лик в бездне(сборник фантастических романов)

Меррит Абрахам Грэйс

Одолжи мне твое тело не как раб, а как хозяин всего того, что я обещал тебе, дай мне владеть им вместе с тобой.

— Нет! — твердо сказал Грейдон.

На агатовом троне взметнулся крутящийся вихрь. Трон был пуст. Тень исчезла, но сеялись все еще сквозь свет на возвышении черные атомы, и хотя трон казался пустым, Грейдон знал, что это не так и что темная сила все еще находится там и наблюдает за ним, выжидая подходящего момента, чтобы ударить.

Грейдон, неподвижный, как статуя, сидел на своей скамье. Он не знал, сколько часов уже прошло с той поры,

как исчезла шепчущая Тень. Тело его онемело, но разум бодрствовал и был светел. Тела своего Грейдон вообще не чувствовал, а разум был, как не знавший страж устали на объятой сном башне, как негасимый свет в охваченном темнотой замке. Грейдон полностью находился в безмятежной концентрации на собственном сознании. Он не ощущал ни жажды, ни голода. Он даже не думал.

То, чем он был, полностью ушло в глубь себя, терпело, не сдавалось, оказавшись в мире, где нет времени.

Сперва все было не так. Он погружался в сон и боролся со сном. Он дремал и чувствовал, как Тень вытягивается вперед, касается его и испытывает его способность к сопротивлению. Из последних, казалось, сил он отбрасывал ее обратно.

Грейдон старался закрыть свой ум от всего окружающего, представляя вместо этого сохранившиеся в памяти картины нормальной жизни. Снова подкрадывался к нему сон. Он просыпался и обнаруживал, что скамья находится позади, а он ползет по направлению к черному трону. В панике Грейдон бежал обратно, падал, хватался за край скамьи, словно потерпевший крушение моряк — за обломок мачты.

Грейдон понял, что для Тени существуют ограничения, что она не может овладеть им, пока не принудит его подняться на трон или он не поднимется туда по доброй воле. Пока он остается на скамье, он в безопасности. Поняв это, Грейдон уже не осмеливался закрывать глаза.

Ему хотелось знать, не может ли он, мысленно сосредоточившись на Матери Змей, войти с ней в связь. Он бы установил связь, если бы смог вытащить одетый на руку браслет и сконцентрировать взгляд на фиолетовых камнях. Рукав кольчуги прилегал к руке слишком плотно. Грейдон не мог достать браслет.

Предположим, Мать позовет его, как она это делала раньше. Разве не сможет Тень тут же забраться в оставшееся без охраны тело? Холодный пот стекал со лба Грейдона. Он с бешеной силой закрывал свой разум для Женщины-Змеи.

Он помнил, что у него под мышкой в кобуре есть пистолет. Если бы только Грейдон мог добраться до пистолета, это дало бы ему определенный шанс. Во всяком случае, он смог бы помешать Тени заполучить его тело и использовать его. Нимиру не слишком понравится тело с разрушенным мозгом!

Но в кольчуге не было отверстия, через которое Грейдон смог бы вытащить пистолет. Он гадал, не сможет ли он придумать какой-нибудь план, чтобы убедить человеко-ящеров раздеть его, если они вернутся. У него хватило бы времени пустить в ход оружие до того, как они смогут отнять его.

Затем сознание Грейдона медленно отступило в свою неприступную крепость.

Он больше не боялся уснуть, сон остался где-то в другом мире. Когда этот страж, который был его сущностью,

покинет свой пост, его тело умрет, оно потеряет свою ценность для Темного в качестве пристанища. Грейдон знал это точно и был этим доволен.

Ржавый свет над троном начал сгущаться, как это было в первый раз, когда Тень явилась Грейдону. Вначале бесформенная, колеблющаяся, она обрела свою форму, конденсировалась, становилась резко очерченным контуром. Грейдон смотрел с отвлеченным интересом случайного наблюдателя.

Тень не обращала на него никакого внимания, даже не обернула в его сторону свою безликую голову. Она восседала на троне, неподвижная, как и Грейдон, и пристально смотрела на дальнюю стену мрака, сквозь которую ушли люди-ящеры.

Будто в призыве, Тень подняла руку.

Где-то далеко послышался глухой стук множества мягко шагавших ног, слабый хор шипящих голосов, быстро делавшихся громче. Грейдон не повернул головы, чтобы посмотреть, не смог бы, даже если бы хотел. Мягкие шаги приблизились и остановились. Шипение прекратилось.

Грейдона обволокло мускусное зловоние человеко-ящеров.

На скат большими шагами взошел человек в маске ящера.

Отвратительная голова покоилась на широких плечах, тело мощное, облаченное в плотно облегавший зеленый костюм. В руке у него был тяжелый ременный кнут.

На Грейдона человек не обращал внимания. Он подошел к подножию агатового трона и низко поклонился Тени.

— Привет тебе, Властитель Тьмы!

Голос, исходивший из клыкастой пасти, был мелодичным и слегка насмешливым. За насмешкой явно сквозило высокомерие.

— Я доставил тебе еще один сосуд. Возможно, тебе захочется перелить в него вино своей души!

Грейдону показалось, что Тень смотрит на человека в маске ящера со злобой, с более чем ужасающей злобой.

Но если и так, это осталось незамеченным человеком в маске. Когда Тень ответила, шепот ее был просто пропитан лаской:

— Благодарю тебя, Ластру!

Ластру! Спокойствие Грейдона поколебалось. Оно тотчас вернулось, но недостаточно быстро, поскольку Тень тут же обернула лицо к нему, словно рыболов, дергающий леску, когда чувствовал, что рыба клюет.

— Благодарю тебя, Ластру, — повторила Тень, — но, полагаю, мне удалось найти лучший сосуд. Сейчас он на гончарном круге, надо кое-что в нем вылепить по-другому, потому что сосуд думает про себя, что он предназначен для других целей.

Ластру повернул красные глаза своей маски к Грейдону и подошел к нему.

— Ах да, — сказал он. — Полный надежд дурак, который пришел извне, чтобы избавить Ю-Атланчи от меня и от тебя, Повелитель, который, чтобы потрясти нашу власть, вступил в заговор с неженкой Хаоном, который крался сквозь ночь, чтобы встретиться со своей любимой. Его любимая! Собака… Осмелился взглянуть на ту, которая отмечена мною! И Суарра… Отдать свои губы такому, как ты! Тьфу! Она выйдет замуж за урда! Да, сперва будет принадлежать мне, а потом — замуж за урда!

Вот теперь сооруженная Грейдоном крепость действительно зашаталась.