Лик в бездне(сборник фантастических романов)
Шрифт:
Оставим лежать игральные кости так, как они упали. О, не смотри на меня так! Здесь нет никакого волшебства. Я прочла твои мысли, вот и все. Но я хочу выслушать эту историю, высказанную словами. Суарра…
Она повернулась к девушке и увидела, по всей вероятности впервые, свадебное зеленое платье и накрашенные губы и щеки. Когда она увидела все это, в ее взгляде сфокусировались и весь ее гнев на Нимира, и все ее часы тревоги за Суарру. Последовал взрыв. Резко выбросив руки, она сорвала платье с девушки, оставив ей только прелесть ее белого тела.
— Пойди
Она была рассержена, как могла быть рассерженной воспитанная в старых традициях женщина, поймавшая дочь на том, что та тайком залезла в банку с помадой.
Девушка глотнула воздух, затем белой, как слоновая кость, тенью ускользнула в тьму, окружавшую подушечное гнездо Ддены.
Грейдон, несмотря на всю его усталость и тревогу, засмеялся. Это была одна из человеческих по характеру вспышек, от которых пропадал путающий мысли страх перед этим абсолютно нечеловеческим созданием и пропадало ощущение ее ужасающей необычности.
Такие вспышки заставляли его сомневаться в своих сомнениях, которые, будучи достаточно сильными, тем не менее никогда не вспоминались ему, когда он оказывался рядом с ней.
Мать рассерженно посмотрела на него, подняла руку, будто наполовину решившись отшлепать его, потом скользнула вслед за Суаррой. Грейдон услышал, как она мягким, наполненным раскаянием голосом разговаривала с Суаррой. Затем она позвала его.
Рядом с ней тускло пульсировал осветительный шар. В его свете Грейдон увидел, что Суарра завернулась в наглухо закрывавший ее плащ и что лицо ее отмыто от краски. Она быстро посмотрела на него и опустила голову. Женщина-Змея рассмеялась и сблизила щекой к щеке их лица.
— Не думай об этом, дитя мое, — сказала она. — Я уверена, что он знает, как выглядит женское тело. А Ригер достаточно стар, он мог быть по крайней мере твоим прадедушкой. Подойди сюда, Ригер. А теперь расскажи нам, дочь моя, что произошло. Выпей это.
Она склонилась к ящику, достала оттуда маленький фиал, наполнила выточенный из кристалла кубок водой и влила туда каплю жидкости из фиала. Суарра отпила маленький глоток и передала кубок Грейдону. Он отпил, трепет прошел по его телу, и усталость исчезла. Он расслабился, мозг сделался ясным.
Грейдон сел, откинувшись, рядом с Ригером и начал слушать Суарру.
В том, что она рассказала, для него было мало того, чего бы он уже не знал, если не считать истории, как она попала в ловушку. После того как она вышла от Матери, к ней подошел предводитель эмеров. Он выглядел как один из тех беглецов, которые пришли из разгромленного убежища Хаона. Он сказал ей, что принес послание Грейдона, находящегося сейчас на нижней террасе Дворца. Грейдон обнаружил что-то, и он хочет, чтобы она увидела это, прежде чем они вместе пойдут с новостью к Матери. Грейдон приказал посланцу отыскать ее и отвести туда, где он ее ждет.
Чрезвычайная простота и дерзость этой уловки заманили Суарру в ловушку.
Она знала, что террасы Дворца охраняются, и ей никак не пришло в голову усомниться в подлинности зова. Она
— Это были люди Ластру, — сказал Ригер. — Они убили наших охранников и заняли их место. Одежда на них была цвета Матери. Мы обнаружили их тела там, где их кинули на террасу.
Они вышли под сень деревьев, и Суарра продолжила. Ей связали запястья и лодыжки, положили ее на носилки и доставили прямо во дворец Ластру. Там женщины-индианки нарумянили ее и одели на голову венок. Прежде чем она успела заподозрить, что они намереваются сделать, они раздели ее, облачили в зеленое платье и сковали золотыми наручниками. Затем ее отвели в комнату, где ей пришлось услышать из усмехающихся губ Ластру, что именно он для нее приготовил. Так ее и нашел Грейдон.
Женщина-Змея слушала, голова ее с угрозой раскачивалась взад-вперед, глаза блестели. Она не задавала вопросов и не прерывала Суарру.
— Ригер, — сказала она спокойно, когда Суарра закончила, — пойди сейчас же и удостоверься, что больше не осталось дверей, через которые могла бы проползти какая-нибудь крыса Нимира. Потом поспи, сколько сможешь, поскольку с рассветом все во Дворце должны бодрствовать и быть на своих постах. А когда настанет следующий рассвет, либо я потерплю поражение, либо Нимир. Суарра и Грейдон, вы оба остаток ночи проспите возле меня.
Когда Ригер вышел, она взяла руку Грейдона обеими руками.
— Дитя, — сказала она мягко, — не бойся. Вы будете спать глубоким сном, и ни страх перед Нимиром, ни сны не потревожат вас. До рассвета остается еще четыре часа. Я разбужу вас, я тогда мы поговорим о том, что нужно сделать. Я имею в виду — насчет этого.
Она дотронулась до зловеще поблескивавшего ошейника.
— И насчет остального. А теперь выпей это. И ты тоже, Суарра.
Она снова нагнулась к своему ящику, вытащила из него еще один фиал и уронила из него в кубок бесцветную капельку.
Грейдон и Суарра отпили из кубка. Суарра зевнула, опустилась на подушки и, засыпая, улыбнулась Грейдону.
Ее глаза закрылись. Грейдон почувствовал, как восхитительное оцепенение, крадучись, охватывает его. Он позволил своей голове упасть на подушки и еще раз взглянул на Женщину-Змею.
Вытащив систрум, она подняла его вверх. Из систрума вырвался узкий пучок молочно-белого света. Женщина-Змея направила луч и начала очерчивать им все расширяющуюся спираль.
Она подавала сигнал. Он сонно удивился: кому? Или — чему? Он провалился в сон.
Его разбудило прикосновение Матери. Он посмотрел в ее склонившееся над ним лицо. Ее фиолетовые глаза сделались громадными и фосфоресцировали. Грейдон вскочил на ноги.
На краю площадки стоял Повелитель Глупости, всматривался куда-то в направлении севера. Возле него было алое тело Кона, человеко-паука, и черное туловище Ригера.