Like a hurricane
Шрифт:
– Естественно, Из, – парень закатил глаза. – Я столько всего придумывал, но тщетно. Он уходит рано утром, когда я ещё сплю, а возвращается поздно и сразу же заваливается в постель.
– Боже, Алек, – прошептала Иззи. – Я просто отказываюсь в это верить. Здесь должно быть логическое объяснение.
– Оно есть. Магнус уже был женат, и брак ему не нужен. Я напугал его своими планами на будущее.
– Твой Бейн не похож на подобного человека, – покачала головой брюнетка. – И он любит тебя всей душой.
– Но не хочет на мне жениться, – Алек уронил
Изабель поднялась и, подойдя к брату, обняла его за плечи.
– Вам нужно поговорить. Я не верю, что Магнус не хочет того же самого.
Она потрепала его по волосам и поцеловала в висок, прижимая к себе ближе.
***
Уличные фонари освещали дорогу, что проходила за окном их квартиры, и Алек поёжился, укутываясь в одеяло плотнее. Без Магнуса постель была холодной. Стрелка часов давно пересекла отметку полночи, а мужчины всё не было, и телефон был отключен. Колючая проволока, что обмотала сердце несколько недель назад, давила всё сильнее, заставляя его кровоточить, и к горлу противным комом подступало отчаяние.
Он всё возвращался в прошлое, вспоминая, как счастливы они были, как не могли насытиться друг другом первый год отношений, как скоро стали жить вместе, не в силах проводить друг без друга много времени. Возможно, это и погубило их. Возможно, Алеку стоило давать Магнусу больше свободы. Возможно, не стоило ему говорить о браке и детях.
Нет, это Магнуса любовь не смогла дожить до сегодняшнего дня, Алек любил его так же, как и в первые дни, и даже больше.
Он не знал, сколько пролежал, погружённый в свои мысли, когда послышался звон ключей и осторожные шаги. Скоро в кровать к нему лёг Магнус, уже раздетый, и сразу же притянул его в свои объятия, вдыхая его запах и целуя в щеку. Алек притворился спящим и через несколько минут откатился на другую сторону. Слёзы душили горло.
Несмотря на совет Изабель, Алек так и не собрался и не поговорил с Магнусом. Не потому, что ему было нечего сказать, нет. Он боялся. Боялся, что его опасения подтвердятся, и Магнус скажет, что больше не любит его, и его чувства угасли. Он так сильно этого боялся, что неведение и игнорирование ситуации были для него лучше, чем твёрдая уверенность.
Две недели пролетели довольно быстро, и канун Рождества подкрался незаметно, скрывая Алека в тени гостиной, освещая лишь светом гирлянд на ёлке. Он раскинулся в кресле, наблюдая за тем, как гаснут и вспыхивают разноцветные лампочки, и потягивал виски, с каждым глотком ощущая, что сегодня, наконец, всё решится. Если и отпускать старое и начинать новое, то Рождество – самое подходящее время.
Часы показывали, что до полночи осталось чуть больше трёх часов, и ужин, который устроили Льюисы, начался час назад, а Магнуса как обычно где-то носило.
Дверь
– Прости, что задержался, сладкий, – сказал он, подходя к парню и привлекая того в объятия.
Алек резко вывернулся из кольца рук и отошёл на два шага.
– Не прикасайся ко мне, – он посмотрел в глаза Бейна яростным взглядом. – Пока ты мне не объяснишь, где постоянно пропадаешь, даже не смей подходить ко мне.
Золотисто-зелёные глаза напротив удивленно распахнулись.
– Алек, – прошептал он.
– Нет, не говори мне, что я накручиваю, потому что ни черта подобного! – воскликнул парень. – Давай же! Скажи мне правду, Магнус! Я переживу, обещаю.
Лайтвуд чувствовал, как трясутся его руки, как немеют ноги, как замерло сердце в ожидании смертного приговора, но Магнус лишь покачал головой и подошёл к нему, осторожно касаясь пальцами его ладони.
– Я покажу, – сказал он тихо и потянул парня за собой.
Они молчали, пока спускались по лестнице вниз, и молчали, когда уже ехали по Лонг-Айленду. Алек равнодушно наблюдал за мерцанием огней за окном и старательно игнорировал рождественские песни, которые играли по радио.
Страх перед неизвестностью и противный голос внутри подкидывали в голову картинки, в которых Магнус приводит его к своему любовнику или любовнице. Алкоголь лишь усугублял ситуацию, добавляя сцены с Магнусом, целующим не его. Он помотал головой и повернулся к возлюбленному.
– Если ты хочешь расстаться, не обязательно везти меня на другой конец города, – проговорил он пьяно.
Магнус удивлённо вскинул брови, продолжая следить за дорогой.
– Думаю, что тебе лучше потерпеть, Александр. Мы приедем, и ты всё поймёшь.
Алек фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к окну.
Машина снизила скорость, осторожно передвигаясь через тихую улицу, на которой неслышно падал снег и мерцали гирлянды на роскошных особняках. Откуда-то доносился знакомый мотив рождественской колыбельной. Магнус припарковался около большого дома, в окнах которого горел свет. Белые колонны перед парадным входом были увенчаны золотистыми лампочками, которые загорались в определённом порядке, создавая иллюзию льющегося шампанского. Омела висела над крыльцом, к которому вела расчищенная дорожка, сопровождаемая маленькими фонарными столбиками. На двери красовался венок.
– Где мы? – нахмурился Алек.
Магнус безмолвно взял его ладонь в свою и повёл к двери. Дом оказался светлым и просторным. Со вкусом обставленный интерьер и подобранные цвета – Алек старательно сжимал челюсти, чтобы не ахнуть от красоты. Здесь было так уютно, так спокойно и… именно таким он представлял себе настоящий дом. Дом, где слышится смех, а по паркету топают пухленькие ножки детей. Дом, где царят любовь и счастье. Дом, куда мчишься со всех ног, как только часы сообщают об окончании рабочего дня.