Ликвидатор
Шрифт:
— Я хотел бы знать, что случилось с миссис Гудерич.
— Хотел бы, да? Всю ночь она распевала, словно канарейка. Про то, что ты коммивояжер, который появился пару дней назад и кормил и поил ее. Она говорит, что прошлой ночью ты всего лишь пытался выбраться из дома.
— И вы ей не поверили?
Беннет улыбнулся:
— Ты убил одного человека и отправил двоих в больницу. Что бы ты наделал, если бы пытался попасть в дом?
— Она говорила правду, знаешь. Я использовал ее, чтобы оказаться в доме, но ни в чем другом она не виновата.
— Можешь вставить это в свои показания.
—
Беннет энергично строчил, опустив голову, дым окутывал его голову, словно дрейфующее облако.
— Я коммивояжер, — продолжил Уайлд. — Торгую шерстяным нижним женским бельем ручной вязки. Зарабатываю хорошие деньги. К сожалению, люблю играть на скачках. Три года назад мне намекнули на победителя в Дерби. В минуту безумия я собрал все деньги, которые сумел наскрести, три тысячи шестьсот девять фунтов четыре шиллинга и три с половиной пенса, заложил часы и пару запонок, доставшихся мне от бабушки по матери, и все поставил на эту лошадь. Когда скачки начались, чертова скотина развернулась и побежала в другую сторону. Я оказался в очень неприятном положении, потому что все еще должен был шесть с половиной пенсов за молоко.
Я пребывал в отчаянии и подумывал о преступлении. Но прежде чем я успел совершить свое первое крупномасштабное ограбление, меня начал вербовать агент НКВД, откомандированный ЧК, обучавшийся в шпионской школе ОГПУ в Севастополе. Он сначала соблазнил меня в мужском туалете, а потом предложил работу. Его звали Леон Троцкий, но он предпочитал, чтобы его называли Сталин. Я же звал его Джо. С моими контактами в будуарах лучших семейств страны — вы бы удивились, какие женщины носят шерстяное нижнее белье ручной работы, к тому же надевать его надо тоже вручную, — я был в состоянии добывать секретную информацию, никогда не выходившую за стены этих прославленных домов. В течение трех лет я играл важную роль в славном походе моих товарищей к полной и окончательной победе шерстяного нижнего белья ручной вязки и обеспечению им всех поголовно. А потом пришел приказ найти доступ к дому сэра Реджинальда в Дорсете и выкрасть его знаменитую коллекцию «ню» для секретного полуночного просмотра в Кремле.
Беннет закрыл записную книжку, подошел к кровати и склонился над Уайлдом:
— Терпеть не могу говорить неприятные вещи, но парни такого сорта, как ты, мне просто никогда не нравились. У тебя был шанс, сынок. — Он с силой натянул серебряную цепочку с медальоном святого Кристофера.
— Мне казалось, мы договорились о том, что насилие не используется.
— Ты сам это выбрал.
Уайлд понимал, что Беннет может с легкостью нанести ему непоправимую травму, а потому гаркнул во всю глотку:
— Алло! Есть здесь кто?!
Дверь распахнулась, вошел мужчина. Крупный человек с рыжей бородой и рыжими волосами. Со своей пушкой он обращался артистично.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Просто хотел убедиться, что парнишка проснулся. — Беннет отпустил цепочку.
— Что-нибудь сказал? — спросил рыжебородый.
Беннет снова наклонился над кроватью:
— Хочешь еще что-нибудь
— Сэмми, старый дружище, если ты быстренько не отведешь меня в туалет, произойдет весьма большая неприятность.
Рыжебородый встал над кроватью, держа пушку в шести дюймах от живота Уайлда.
— О’кей.
Беннет вытащил ключ и открыл наручники.
— Думаю, у тебя хватит ума не выкидывать фокусов, сынок.
Уайлд потер запястья и сел. Пушка отодвинулась на несколько дюймов, описала полукруг и оказалась за его спиной. Уайлд встал. Голый пол был холодным, а сам он держался на ногах не очень устойчиво. Он не предполагал, что позже ситуация изменится в лучшую сторону, но попытка прорваться сейчас не имела даже тени надежды на успех. Беннет открыл дверь, и они сопроводили его в туалет.
— Я могу умыть лицо?
Беннет взглянул на рыжебородого, тот кивнул.
Уайлд умылся холодной водой и почувствовал себя чуть лучше. Выглядел он погано: его не украшали ни двухдневная щетина, ни распухший от удара рот.
— Что тут, к черту, происходит? — Голос Люсинды оказался неожиданно мягким для его габаритов; произношение выдавало в нем уроженца Йейля. С руками в карманах он заполнял собой коридор.
— Мужику приспичило отлить, — объяснил рыжебородый.
— Повернитесь, — сказал Люсинда.
— Доброе утро, — ответил Уайлд.
Люсинда подошел ближе.
— Кто тут из вас был экспертом по применению грубой силы? Ты, Сэм?
— Он пытался острить.
— Может быть, ты не в курсе, но этот парень способен разорвать тебя на части одной рукой, Сэм. Ты бы лучше пошел и позавтракал. Пришли сюда Пытакловски.
Беннет сказал:
— Ты дал мне полчаса…
ИЗ
— На завтрак, Сэм. — Люсинда ткнул громадным согнутым указательным пальцем в Уайлда: — Давайте-ка отправимся обратно в постель. Разве не видите, что вы ранены?
Уайлд шел по коридору впереди них.
— Клэгер, будешь стоять здесь, пока тебя не сменит Пытакловски. И если этот джентльмен выйдет из двери прежде меня, убей его. — Люсинда закрыл дверь. — Прилягте, Уайлд.
От неожиданности Уайлд слегка повернул голову.
Люсинда улыбнулся:
— Я игрок, но на этот раз я был уверен, как никогда. Вы не том состоянии, чтобы что-нибудь сделать, мистер Уайлд.
Мысли потекли в голове Уайлда, словно вода на мельничное колесо. Он лег на кровать, и Люсинда защелкнул наручники у него на запястьях.
— Может быть, мне следовало разобраться раньше. Вчера я исследовал вашу машину и нашел револьвер в сумке с инструментами. Выглядело это крайне странным, если считать, что вы собирались совершить убийство. Это казалось мне бессмысленным, пока я не прочитал медицинские заключения по Бегли и Шульце.
Уайлд испытал нечто вроде прилива радости.
— Надеюсь, с ними все в порядке?
— Скажем так, сегодня из больницы их не выпишут. У Бегли сломана челюсть, у Шульце — ключица. Мне кажется, вы не собирались причинить им сильные увечья. Во всяком случае, вы обошлись с ними не так, как со Сталицем. — Его губы сжались, потом расслабились. — Я и раньше видел шею, сломанную подобным образом.