Лилея

Чудинова Елена Петровна

–  И много ль эдаких тайниц?
– с заинтересованным одобреньем поинтересовалась Катя.

–  Эта пустяшная. Под нашей Бретанью все леса испокон веку в ходах-переходах. Не одних врагов в них пересиживали, Бог даст, пересидим и нынешних супостатов.

Но что за дивное диво предстало перед взором подруг в розовых бликах прохладного рассвета! Лес оборвался песками, и не враз можно было догадаться, что сие не пески, но побережье в час отлива. Сама полоса морской воды, синяя поутру, но темней небес, стояла необычайно далеко. Белые пески, кое где поблескивающие прозрачными лужицами, уходили

к самому-самому окоему. Морское дно отличалось от берега единственно тем, что на берегу росла кое-где жесткая трава, кою пощипывали черноголовые овцы. Но не это вырвало из груди Елены возглас восхищения. Посередь песков возвышалась пирамидальная гора, служившая подножием прекрасного замка. Нет, то был не замок! Не крепостные, но церковные стены тянулись к небу, и не счесть было паривших в облаках шпилей. Гора казалась застроена сплошь, снизу деревнею, сверху прилепленными друг к другу часовнями, церквами и соборами.

–  Что сие, Ан Анку?

–  Гора Святого Михаила. Монастырь.

Ах, вон оно что! А вить Филипп не раз поминал какой-то монастырь на морской горе. Воистину, одно дело слышать, а увидеть воочию вовсе даже другое.

–  Там сейчас монахи? Их не тронули синие?

–  Нет, - Ан Анку усмехнулся.
– Их еще не тронули. Это братья бенедиктинцы. Жаль, что у нас нету сейчас времени на молитву, но на гору святого Михаила подниматься долго.

–  Это ведь в прилив остров? Сейчас так легко его достичь!

Ровный песок так и манил бежать к прекрасной горе.

Ан Анку промолчал, затем, настороженный, прислушался. Сошел с дороги, распростерся на земле, прижавшись ухом.

–  Синие идут… - Шуан все продолжал прислушиваться.
– Не те, что на днях высланы в Кан. Это люди Сантера. Батальон? Или рота? Что-то не пойму…

–  Здесь есть где укрыться от них?
– Параша, присев, приложила ладонь к земле, прощупывая ее трепет словно пульс больного.

–  Да укрыться-то есть где, хоть бы и вон в том баркасе, - Ан Анку, хмурясь, указал на черную лодку, лежавшую носом на невзрачной траве, а кормою на песке.
– Только как бы их остановить, они ведь охотятся сейчас за Белым Лисом.

–  Остановить? Батальон? Да ты, парень, белены объелся?
– негодующе подбоченилась Катя.
– Как остановить батальон с тремя ружьями и одним в запасе?

–  Вот и я думаю, как?
– Ан Анку, наконец, поднялся.
– Полного батальона там нету, хоть это и немногое меняет. А вить остановить их надобно. На прошлой неделе они выжгли дотла пять ферм, спалили постройки вместе с хозяевами. Вот что, спрячьтесь-ка в лодке все, стрельбою тут ничего не сделаешь.

С этими словами Ан Анку снял со шляпы кокарду и, бережно обернувши в платок, спрятал в кармане. Ружье и пистолеты с пороховницами он протянул подругам.

Глупое дело мешать человеку, у которого что-то на уме. Умирая от любопытства, по щастью пересиливавшего тревогу, подруги укрылись в липком от пахучей смолы трюме. Одна радость, под палубою обнаружилась изрядная щель, в которую был виден склон острова-горы и Ан Анку, застывший в ожидании со сложенными на груди руками, с колеблемыми ветром длинными волосами и недвижимым лицом.

Сколько прошло времени прежде, чем меньше подруг чуткая Нелли

уловила слабый гул?

–  Сколько народу в роте-то?
– шепнула в самое ухо Параша. Но Нелли только шикнула в ответ: несколько синемундирников обступили Ан Анку, невозмутимого, словно по-прежнему был один.

–  Эй, мужик!
– Преувеличенно громко окликнул младший офицер.
– Мужик, ты чего здесь стоишь соляным столпом?

–  Еще б кудрявей сказал, командир!
– засмеялся солдат.
– Он же ни черта не понимает по-людски! Мужик, кого ты ждешь? Говори, коли ты шпион, так мы тебя расстреляем. А ты здорово похож на шпиона.

Ан Анку, по прежнему безмолвно, медленно окинул взглядом сперва одного собеседника, затем второго.

–  Слишком туп для шпиона. Экая деревенская рожа! Отвечай, мужик, что ты делаешь?

–  Что я делаю?
– Ан Анку говорил теперь так же медленно, как и глядел.
– Так как раз хочу продать принцам соли. Небось им нужна соль заготавливать мясной припас.

–  Соль, где это у тебя соль, давай сюда!
– встрял еще один из солдат.

–  Соль под Фужером, остался добрый запас. Вам я не предложу, мне не нужны ассигнаты. Но коли бы сговориться с принцами о цене, так я бы прикатил бочонок, они, поди надолго тут.

–  Принцы? Эй, мужик, где белые, которым ты собрался продавать свою соль?! А ну отвечай!

–  Да у попов же, - Ан Анку принялся жевать соломинку. С чего только Нелли решила, что синие вмиг его раскусят?

–  У попов?
– вскинулся офицер.
– Мужик, белые сидят там, в монастыре?

–  Ну.

–  Их много? Сколько там белых?

–  Сколько принцев?
– еще медленней переспросил Ан Анку.
– Да человек тридцать с Белым Лисом. Но на днях подтянутся дважды по пять дюжин, вот тогда-то им и понадобятся припасы.

–  Эгей! Слыхали, граждане? Белый Лис засел у попов, почитай один! Вот так удача!

–  Э, нету ли тут ловушки, а, сержант?

–  Пусть даже этот увалень врет, их там добрая сотня, - задумался старший.
– В чем же ловушка? Коли стрельбы будет мало, мы сможем войти в монастырь, коли много, так отступим.

–  А если улица от ворот узка? Там не может устроиться засады?

–  Пустим вперед отряд добровольцев. Опять же, будет большая стрельба, поймем и другой отряд не пошлем. А вошедшие растекутся.

Синий рассуждал вполне здраво, и Елене сделалось не по себе. Не свалял ли Ан Анку дурака, науськивая синих на монашескую обитель? А вить Белого Лиса в монастыре нету. Давеча Ан Анку сказал, что они туда не держат пути. Скорей всего, никого там нету, кроме монахов, и не выместят ли на них злобу синие?

–  А скоро ль прилив, мужик?

–  Через час, поторопитесь, так поспеете.

–  Десять раз успеем! Рота, вперед!

Мимо щели замелькали синие мундиры.

–  Только одна рота, жаль!
– Ан Анку прыгнул на палубу баркаса, лодка качнулась.
– Можете выйти, дамы, теперь будет, на что поглядеть.

Никто из десятков бегущих по ровному влажному песку людей не обернулся, не увидел трех молодых женщин, глядевших им вослед. Мелькали султаны, ранцы и скатки на спинах, бойко перебирали сапоги. Как же легко им бежать, бежать к беззащитному монастырю!