Лили и майор

Миллер Линда Лаел

И тут вмешался Калеб. Хотя он говорил едва слышно, казалось, что его голос заполнил всю комнату. И произнесенные им в ту минуту бесхитростные слова на долгие годы стали его проклятьем.

— Если ты пойдешь на войну, Джосс, тебе придется воевать против твоих друзей и родных. И против меня тоже.

— Тебе всего шестнадцать лет, — с закаменевшим лицом сказал Джосс. — И тебе нечего делать на войне — ни на той, ни на другой стороне.

— Я буду биться на своей стороне, — не повышая голоса, промолвил Калеб. — На стороне федеральной

армии.

— Ты останешься здесь, — сквозь стиснутые зубы прошипел Джосс: он так вцепился в ворот рубашки младшего брата, что едва не поднял его в воздух.

Калеб с трудом перевел дыхание. Конечно, Джосс был старше его и намного сильнее и в течение пяти лет возглавлял семейство Холидей. Однако не он один в этом семействе мог похвастаться тем, что имеет твердые принципы и политические амбиции.

— Я уйду на войну, — повторил Калеб.

Джосс замахнулся было, словно для удара, но внезапно лицо его скривилось от душевной муки. Отшвырнув Калеба в угол, он выскочил из дома и куда-то скрылся.

Дождавшись поздней ночи, Калеб набил седельные сумки всяческой провизией — как и всякому подростку, ему постоянно хотелось есть — и уехал из дому.

Прежде чем им снова довелось встретиться с Джоссом, прошел не один месяц.

Не в силах снова пережить боль от этого их свидания, Калеб предпочел обратиться мыслями к тому, что довелось ему повидать на войне.

Под Геттисбергом он был тяжело ранен — нет, не физически, но духовно. В лице каждого подстреленного и зарубленного им врага ему чудились черты Джосса, и эти три дня, которые продолжалось сражение, Калебу стоили нескольких лет. Потом, позднее, во время битвы при Аппоматтоксе, юный Холидей стал свидетелем окружения армии генерала Ли.

Солдатская жизнь полна одиночества, а порою и отчаяния. И временами Калебу казалось, что он потихоньку сходит с ума, год за годом обучая одним и тем же приемам очередной взвод новобранцев на парадном плацу.

Но вот в его жизнь вошла Лили, и все чудесным образом изменилось.

Как только ему удастся сбить с нее спесь и убедить остаться под опекой в надежном доме, Калеб отправится на родину в Пенсильванию и постарается уладить отношения с братом.

Возможно, после этого он даже сможет оставить военную службу и обрести свой собственный дом.

Лили была на ногах и полностью готова к отъезду задолго до восьми часов. Кроме того, она уже успела разведать, где находится прежнее жилье учителя, и теперь то и дело посматривала через окно в сторону маленького коттеджа на другой стороне улицы.

— Я бы хотела арендовать тот небольшой домик, о котором вчера вечером рассказывал лейтенант Костнер, — заявила она, накладывая колбасу в тарелку, протянутую ей полковником Тиббетом.

Хозяин обменялся мрачным взглядом с женой.

— Я полагаю, вы хотите открыть там прачечную? — спросил он.

Лили кивнула.

— Моя дорогая, — быстро вмешалась миссис Тиббет, — если вас волнует

возможность найти работу, я сама могу предложить вам ее. Мне ужасно не хватает экономки…

— Вы так добры ко мне, — отвечала Лили с улыбкой, — что я не хотела бы ставить под угрозу нашу дружбу. С моей стороны было бы не совсем честно воспользоваться вашим расположением, и к тому же я хочу как можно скорее накопить достаточно денег для того, чтобы обзавестись собственным домом.

— Я прекрасно вас понимаю, милочка, — со вздохом сказала миссис Тиббет и снова обменялась взглядами с полковником. — Джон, ведь этот дом все равно заброшен и никому не нужен.

— Только не вздумай меня убеждать, что ты согласна с этим наивным планом, который возник в головке у юной неопытной девицы! — возмутился полковник, чья физиономия стала еще краснее обычного.

— Но мне он действительно нравится, — не уступала Гертруда.

— Лили, да ведь у вас кожа слезет с рук, — с легкой гримаской сказала Сандра, — от этой ужасной горячей щелочи и прочего. — Она задумчиво добавила: — А кроме того, все наверняка станут думать, что вместе с вашими услугами прачки вы продаете и себя.

— Чушь собачья, — перебила ее миссис Тиббет.

— Гертруда, — вмешался полковник, — я ведь просил тебя не употреблять грубых выражений.

— Если ты не отдашь ей тот дом, — не сдавалась она, — то я предложу ей расположиться здесь и устроить прачечную у нас на кухне!

И Сандра, и Лили застыли, чувствуя, как накалилась атмосфера за столом.

Наконец полковник резко отодвинул стул и поднялся с места.

— Что ж, прекрасно, Лили может занять этот дом, — рявкнул он. — Но я предупреждаю тебя, Гертруда, что это принесет нам массу неприятностей, и виновата в них будешь ты сама.

Лили чуть не завизжала от радости. У нее будет свой бизнес! И скоро, очень скоро. У нее заведутся столь необходимые ей деньги. И когда нанятый ею агент от Пинкертона разыщет сестер, то те увидят, что их Лили — состоятельная дама, со своими поросятками и курочками.

Жизнь — прекрасная штука!

— А что скажет Калеб? — удивленно спросила Сандра.

Лили только было собралась объяснить, что ее совершенно не волнует мнение Калеба, как в передней раздались громкие шаги, и вскоре в столовую вошел майор собственной персоной.

— По поводу чего должен что-то сказать Калеб?

— Дамские выкрутасы, — фыркнул полковник, отбросив в сторону салфетку. — Они не понимают, что значит слушать других. Они не понимают, что значит подчиняться. Если бы наша армия состояла из них, мы бы до сих пор оставались британской колонией.

Калеб ухмыльнулся, выслушав полковника, и налил себе, кофе из серебряного кофейника, что стоял на сервировочном столике. Полковник же откинулся на спинку стула со вздохом отчаяния.

— Присядь и позавтракай с нами, Калеб, — предложила миссис Тиббет, но майор не сводил с Лили заинтригованного встревоженного взгляда.