Лили и майор
Шрифт:
— Ох, Калеб, зачем же ты это сделал! — воскликнула Лили, покраснев до корней волос. — Неужели ты явился в магазин и потребовал платье моего размера?!
— Ни для кого не секрет, что ты находишься здесь, — возразил Калеб, пожимая плечами все с тем же поникшим видом.
— Но ведь ты мог обратиться к Гертруде, — настаивала Лили.
— Я не настроен сейчас выслушивать лекции на тему морали, — отвечал Калеб. — Давай-ка одевайся, а я спущусь вниз и приготовлю что-нибудь поесть.
Лили дождалась, пока Калеб выйдет, и лишь потом решилась
— Я еще не встречала мужчину, который бы так превосходно умел готовить, — сказала она, чувствуя стеснение, странное для женщины, которая так недавно билась и стонала в его объятиях.
— Я люблю вкусно поесть, — улыбаясь, отвечал Калеб, обернувшись через плечо. — Пододвинь стул.
Голодная Лили повиновалась. Майор подал ей тарелку, полную ароматного тушеного мяса. Хотя Лили могла проглотить все содержимое тарелки в два приема, она нашла в себе силы вежливо подождать, пока к ней не присоединится Калеб.
Проглотив первые несколько ложек, она с тревогой посмотрела на него.
— Что мне теперь делать? — тихо спросила она. — Где я буду жить?
— Ты уже знаешь мой ответ на эти вопросы, Лили, — произнес Калеб, отложив ложку. — И он тебя не устроил, ты не забыла?
Лили опустила на стол локти и на секунду спрятала лицо в ладонях. Потом со вздохом взглянула на Калеба:
— Ты гораздо находчивее меня, Калеб. Ты сильнее меня и опытнее. И если я стану твоей женой, то очень быстро перестану быть самой собой, я превращусь в то, что ты захочешь.
— Ни за что на свете я не стану тебя изменять, — возразил он мягко, откинувшись на стуле и скрестив на груди руки.
— Нет, станешь, — настаивала Лили. — Ты превратишь меня в фарфоровую куклу, которая будет способна только разливать по чашкам чай, сидеть за вышиванием и с обожанием взирать на тебя. И тогда ты очень скоро устанешь от меня, Калеб, и обзаведешься любовницей.
— Я никогда не обману тебя. — Он изумленно уставился на нее.
— Да неужто? А как насчет того времени, когда я буду беременна: вся заплыву жиром и буду вечно жаловаться на все, и ноги у меня опухнут. Скажи честно, разве ты не обзаведешься другой женщиной, чтобы удовлетворять свои мужские потребности?
— Я только найду тебя еще более привлекательной, — сказал Калеб с искренней уверенностью.
Лили снова взялась было за ложку, но тут же отложила ее в сторону. Сжав руки в кулаки, она выпалила:
— Ты ведь не был верен Сандре. Почему я должна рассчитывать на иное?
— Да потому что я тебя люблю — во-первых. А
— Но ведь я тоже, возможно, не смогу спать с тобой, Калеб, если забеременею. Что ты станешь делать тогда?
— Ждать, — отвечал он. А потом с лукавой улыбкой добавил: — И приложу все старания к тому, чтобы соблазнить тебя. Ты, конечно, могла этого до сих пор не заметить, но вообще-то я чертовски искусен в подобных делах.
Лили зарделась, кое-что вспомнив. Она не могла не признать простого факта: Калеб мог заставить ее улечься с ним в кровать одним лишь взглядом или прикосновением. И это ее в немалой степени беспокоило — не важно, была ли виновата в этом его искушенность в любовных утехах или же унаследованная ею от матери горячая кровь.
— Я успела заметить, — призналась она.
Калеб посмотрел на нее долгим взглядом, а потом снова принялся за еду. Его молчание говорило лучше всяких слов.
— Ты уже устроил перевод Джадда Ингрэма? — поинтересовалась Лили, покончив с содержимым тарелки. Ей ужасно хотелось слышать его голос, не важно, станет ли он говорить с ней ласково или равнодушно.
— Он заключен под стражу, — сообщил Калеб, также отодвигая пустую тарелку. — Полковник решил устроить ему примерное наказание.
— А именно? — спросила Лили, у которой по телу побежали мурашки.
— В законе оговорен ряд мер, с помощью которых солдат призывают к порядку, Лили.
— Например? — Лили поднялась со своего места и подошла вплотную к Калебу, заглянув ему в глаза.
— Например, публичная порка, — со вздохом ответил он.
— Без суда? — воскликнула Лили, не на шутку испугавшись. Хотя она и ненавидела Джадда Инг-рэма всей душой, ни за что на свете она не пожелала бы ему столь жестокой кары.
— Полковник Тиббет облечен достаточной властью, чтобы судить об его виновности или невиновности, а также принимать во внимание предыдущие проступки этого типа.
— Если ты допустишь столь варварскую расправу над этим несчастным, Калеб Холидей, я клянусь, что до конца жизни не стану даже разговаривать с тобой, — заявила Лили, кладя руку ему на плечо. Но это был вовсе не жест ласки или расположения.
— Если ты будешь продолжать поступать по-своему, мы в любом случае скоро расстанемся, — возразил он, отшвыривая стул и руку Лили. — Что же я, по-твоему, могу потерять?
— Свою честь, — объявила Лили.
— Когда речь идет о мужчине, посмевшем наложить на тебя лапы, я становлюсь бесчестным, — грубо признался он, в два шага оказавшись у двери и срывая с крючка висевшую там полевую шляпу.
— Куда ты? — спросила она, вцепившись в спинку стула и наблюдая, как он нахлобучил шляпу и взялся за дверную ручку. — Ты же не бросишь меня вот так здесь…
— Мне надо подумать, — отвечал Калеб. — Если я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня в моем кабинете.
— Ну что ж, когда ты вернешься, то меня здесь не застанешь.