Лилии полевые. Крестоносцы
Шрифт:
– Вот не знаю только, как с искушением-то? Образ-то моей невесты все не отступает, точно вчера ее видел! Крест ведь это, батюшка, – и не знаешь, что с ним делать!
– А и пусть! – весело сказал отец Исаия. – Значит, так нужно. Господь попускает не без цели. Вот и надо радоваться, что Он наряду с архимандритским крестом и этот дал! Вспомни-ка, как апостол Павел говорит: «Дадеся ми пакостник плоти, да не превозношуся!» (Ср. 2 Кор. 12, 7 – ред.). Без нападения искушений не будешь хорошим воином Христовым, а тут что за искушение: образ невесты представляется! А вот и слава Богу! Радуйся этому! Значит, надо постоянно молиться за нее, чтобы ей жилось хорошо. Знать,
– Ну, спасибо, отец архимандрит, за все, – сказал отец Агапит, прощаясь. – Не забудьте, пожалуйста, меня, грешного, в своих молитвах и благословите.
– Бог благословит, Бог благословит! – лобзая молодого человека, весело говорил отец Исаия. – Не забудь и меня! Смотри, не пройдет и десятка лет, как архиереем будешь. Дай Бог! Строгим не будь только, а милостивым будь! Помни: «Блаженны милостивии, яко тии помилованы будут!».
При выходе отца Агапита из вагона к нему приблизился желчного вида господин со щетинистыми усами, в длинном пальто и в фуражке с малиновыми кантами. Черные лихорадочные глаза его, казалось, готовы были пронзить насквозь того, в кого они вонзались. Все движения его отзывались нервозностью, а правую щеку немного подергивало.
– Имею честь видеть вновь назначенного в нашу семинарию отца ректора? – обратился он с вопросом к отцу Агапиту голосом, не уступающим в важности начальнику отделения какого-либо присутственного места. – Инспектор семинарии, Платон Степанович Рыкачев, – отрекомендовался он и немного приподнял фуражку.
Отец Агапит благословил его и сказал:
– Да, я ректор. Примите меня с миром.
– Со счастливым приездом! – ответил инспектор, но руку не поцеловал. – Здесь эконом ожидает Вас и коляска, – прибавил он. – Пожалуйте.
– Алексей, получи вещи и приезжай в семинарию на извозчике, – отдал приказание своему келейнику отец Агапит, направляясь через вокзал к выходу.
На крыльце вокзала его встретил низким поклоном отец эконом, диакон семинарской церкви. Небольшого роста, коренастый, с благодушным лицом, со спокойными манерами и голосом, свидетельствовавшим об искренности, отец диакон с первого раза так и располагал к себе. Приняв благословение и приложившись к руке отца Агапита, он отворил дверцу кареты и пригласил нового ректора садиться.
– Пожалуйста, и Вы со мной, отец эконом! Место свободное есть, а мне будет веселее, если хозяин дома сам введет меня в квартиру, – усаживаясь в угол кареты, сказал отец Агапит. – До свидания, – крикнул он инспектору, крайне смущенному тем, что ректор не пригласил его в карету.
Семинария была недалеко от вокзала, и карета скоро остановилась у подъезда ректорской квартиры.
– Ах, отец эконом, как мне благодарить Вас! – при входе в квартиру дрожащим от волнения голосом сказал отец Агапит. – Как все хорошо, сердцевед Вы! – говорил он, осеняя себя крестным знамением и со слезами на глазах взирая на икону Спасителя и ярко горящую перед ней лампаду. – Люблю, когда лампадочка горит перед иконой! Этой радости я уж, конечно, не ожидал. Спасибо, отец эконом! – и новый ректор, обняв правой рукой диакона, поцеловал его в щеку.
Диакон моментально смахнул рукой скатившуюся слезу и растроганный пошел показывать другие комнаты.
Обстановка везде была приличная: зеркала и даже комнатные цветы на полу в больших
Помолившись перед иконой, отец Агапит снял клобук и положил его на угольничек.
– Вот и дома! – произнес он.
– Рядом вот столовая, Ваше Высокопреподобие, – пригласил отец эконом. – Пожалуйста.
Здесь был накрыт стол с холодными закусками и весело шипел небольшой самоварчик, а рядом с ним стоял начищенный кофейник. Было тепло и уютно.
– Ну, отец эконом, Вы решительно сказочник! – поблагодарил удивленный отец Агапит. – Жить рядом с Вами, очевидно, будет очень хорошо.
– Дай Бог благополучно и счастливо послужить с Вами, – поклонился эконом. – Что не досмотрим, уж извините нас и научите.
И эконом, благословившись, откланялся.
«Хороший, сердечный эконом, – оставшись один, думал отец Агапит, – а вот инспектор мне не понравился. Должно быть, он не последняя из причин бывших здесь волнений семинаристов».
– Нуте-ка, нуте-ка… Милости просим, новый устроитель семинаристов!
Такими словами встретил на другой день отца Агапита благодушный владыка Н-ской епархии, епископ Нифонт. – Благо, каникулы и укрощать-то теперь некого. Вы много выиграли, потому что раньше займете позицию и сами будете встречать семинаристов, а не семинаристы Вас, – шутил владыка. – Это много значит! Бунтуем, вот ведь что! – беспомощно развел руками владыка, кряхтя и усаживаясь в глубокое кресло. – Разберитесь Вы, пожалуйста, и направьте дух семинарский в тихое русло, а то так бывает тяжело от этих неурядиц, что и сказать не умею. Жаль юношества! Много хороших ребят гибнет ни за что. Я надеюсь на Ваше доброе сердце. Надо больше разумною ласкою действовать, а ее-то у нас и не было.
Владыка печально наклонил голову и тяжело вздохнул, а затем, многозначительно посмотрев на отца Агапита, снова продолжил:
– Своих взглядов на семинарских деятелей высказывать Вам не буду. Как Вам там действовать, советы давать тоже не буду – не нахожу полезным, чтобы готовыми мнениями не испортить Ваши начинания и действия. Свежий ведь человек всегда вернее видит положение дела. А мы тут изнервничались и, конечно, вполне естественно заблуждаемся. Будем жить ближе друг к другу и будем, не скрывая ничего, делиться мнениями. Ко мне во всякое время милости прошу, – говорил в заключение владыка. – Приходите запросто, не стесняясь. Думаю, что от Вашего назначения надо ждать успеха. Господь да благословит Ваше вхождение к нам!
Прощаясь с отцом Агапитом, владыка ласково предупредил:
– Для Вас на первых порах страда будет, но не бойтесь, будем помогать друг другу.
Как и предсказал владыка, для нового ректора, действительно, началась «страда»…
– Знаете, для чего Господь избрал святых апостолов и держал их при Себе до Своих страданий? – обратился отец Агапит к воспитанникам семинарии после молебна перед началом учения. – А для того, чтобы научиться у Него и получить силу возвещать людям путь спасения. И мы все пришли сюда учиться и приобретать силы, чтобы продолжать апостольское дело. Будущая наша задача – задача всей нашей жизни – возвещать людям учение Господа нашего Иисуса Христа, а Он прежде всего говорил: «Мир вам!». И еще: «Мир Мой даю вам!». Итак, мир или спокойствие во всех случаях жизни, начиная от сего времени, когда вы знаете, какое великое и святое дело предстоит вам в жизни, – должен преобладать в нашей душе. Что бы ни случилось, прежде всего подумайте: «Я должен сохранить спокойствие духа!». И вы увидите сами, что только при душевном спокойствии всякое дело и может идти разумно. Но не иначе. Ваш возраст таков, что душа еще не приобрела никаких дурных навыков. А приобретая хорошие навыки, в них легко и утвердитесь. Да поможет вам Бог во всем добром и да сохранит от всякого зла!