Лилит. Госпожа Огненных Пустошей
Шрифт:
— Двэйн, — буркнул он неразборчиво.
— Двэйн, — Владычица будто пробовала имя на вкус, — ты пригодишься мне, Двэйн. А меня зовут Лилит. Впрочем, нет… Теперь — Владычица.
Поначалу Двэйн оказался мальчиком для битья — в буквальном смысле. Но даже это было куда лучше, чем дома. Лилит вымещала на нём злость, доводила до исступления. Но затем она всегда укладывала его рядом и гладила по спине. Никто и никогда не делал с Двойном такого. Лилит обеспечивала своего демона едой, водой и одеждой. Даже дарила ему иногда украшения. Но, пожалуй, главным
Даже в те минуты, когда он всего лишь висел, закованный в цепи, а удары летели в него со всех сторон, он видел по глазам Лилит, что для неё он был особенным. Не тринадцатым из младшего выводка, не лишним ртом и бесполезным, неудачливым творением. Он был нужным. От одной этой мысли по телу демона пробегала дрожь, и он готов был снова и снова открывать своё тело для боли, которую хотела причинить Владычица. Порой он даже специально напрашивался на наказание, только чтобы пережить эти мгновения — единение в его, Двэйна, боли — и следом сладкая нега в руках Госпожи.
Лилит всё так же не позволяла называть себя по имени, но, несмотря на это, их отношения постепенно менялись — медленно, но неуклонно. Двэйн уже не был ни жертвой, ни игрушкой. Лилит всё чаще звала его, просто чтобы видеть рядом с собой. Тогда Двэйн сидел на полу у ножки её кресла и нежно облизывал пальцы хозяйки. Эта красивая, ласковая и мягкая рука казалась ему лучше любого лакомства, ведь она так хорошо умела убирать боль. Двэйн был единственным, кто видел свою Владычицу настоящей. Ведь даже у Лилит не хватало сил носить маску круглые сутки. Возможно, понимая это, иногда Лилит начинала с ним говорить.
Порой она пыталась учить демона магии. Двэйн учился с трудом. И всё же кое-как Лилит удалось втемяшить ему в голову основные призывы. С элементальной магией дело шло совсем худо, но кое-как Двэйн научился создавать файерболы и почти всегда успешно регулировал их размер.
Но куда интереснее были другие вечера, когда Лилит рассказывала ему о себе. Иногда о настоящем, а иногда — о прошлом. Двэйн тогда ещё не видел в жизни ничего, кроме дома родителей и стен Пандемониума, поэтому каждый раз с замиранием сердца слушал о приключениях чародейки. Оказалось, Лилит много путешествовала перед тем, как стать Владычицей. А ещё эти рассказы делали Госпожу чуточку ближе. Демон никак не мог справиться со странным чувством блаженства при мысли о том, что он знает о Лилит то, чего не знает больше никто.
Со временем Лилит стала доверять ему не только истории. Двэйн стал своеобразным тайным эмиссаром. Туда, куда Лилит не могла послать армию, она всегда могла отправить Двэйна. Правда, пришлось преподать демону ещё несколько уроков — к магии он был неспособен, но вот с фехтованием и борьбой дело пошло куда лучше.
А самое главное, всё чаще демону казалось, что стоит ему отвернуться — стальной изучающий взгляд впивается в него с загадочным интересом. Он согревал точку на спине, по самому центру, чуть ниже лопаток, и отдавался жаром в паху. Он заставлял чувствовать себя уже не особенным… Единственным. И ещё сильнее хотелось
Двэйн вздохнул, обнимая собственные плечи. Да, Лилит доверяла ему куда больше, чем кому-либо. Двэйн даже знал её имя. Но никогда Владычица не вела себя так странно. Поразмыслив ещё, Двэйн решил, что такая — новая — Владычица ему всё-таки нравится. И если она хочет иногда быть доброй — пусть будет. Только бы не прогоняла его и не исчезала опять.
А ещё через некоторое время он понял, как вынудить храмовника снять печать.
Глава 14. Я укажу тебе путь
— Я знаю, где Аэринн!
Лилит и Киган привычно переглянулись. Последнее время Киган всё реже защищал Алистира и всё больше старался оказаться в походе рядом с колдуньей. Самого клерика не слишком радовали такие перемены. Хотя их ночные встречи повторялись ещё несколько раз, днём Киган старался делать вид, что ничего не происходит, и Лилит это как нельзя больше устраивало. Почувствовав виском ядовитый взгляд Владычицы, Киган выдавил из себя все возможные крохи внимания и заботливо спросил:
— Неужели, Ал? Наконец-то мы спасём прекрасную деву из когтей зла.
Получилось несколько фальшиво, и пошлый смешок за спиной никак не способствовал серьёзности, но Алистир, похоже, ничего не заметил. Он расстелил на земле карту и принялся чертить по ней ножом, рисуя маршрут.
— На год посмотри, — буркнула Лилит на ухо Кигану, подсаживаясь вплотную к священнику и обжигая его кожу горячим дыханием.
Киган скосил глаза на роспись художника и неразборчивые цифры: 8783. Храмовник шёпотом озвучил их магу, не понимая подвоха.
— Не семьсот, а сто, — фыркнула Лилит. — Да я это и без даты вижу. Вон печать Аллариха XIV. И от папируса веет магией сохранения.
— К чему ты клонишь? — спросил Киган. — Конечно, артефакт интересный. Но нам же его не продавать.
Лилит снова фыркнула.
— Карту рисовали ещё до последнего Гона. После этого вон там, между Сумрачным Лесом и Горами Смерти, трижды проходили орды гоблинов, и кто держит земли сейчас, я не знаю. Устье Чревогонки пересохло и сместилось миль на десять к востоку. А Сандро, которого так не терпится упокоить нашему герою, перенёс свой замок к югу, на другую сторону гор. Старый замок полностью заполнили неупокоенные души, оставшиеся после битвы за Равновесие. Даже я вряд ли смогу с ними справиться.
— Я смогу, — равнодушно сказал Киган.
— Не будь таким самонадеянным. Это не простая нежить, а элита. Да и что нам толку тащиться в эти руины? Аэрилинн там нет.
— Аэринн! — яростно прошипел Киган.
— Да не суть. Если уж правда думаете, что девчонку похитил Сандро — надо взять градусов на двадцать южнее. И по дороге будет меньше проблем, и хоть какая-то цель у всего этого мероприятия будет.
Киган с подозрением посмотрел на Лилит.
— Что это ты нашими целями заинтересовалась?