Лилит. Госпожа Огненных Пустошей

Птица Регина

— Кто, кроме тебя, называет себя Тёмным Владыкой? — продолжала допрос Лилит.

— Многие… Эльвира… Но ты уже убила её. Король кицунэ… Неумерший Сандро… Праотец вампиров… Старший ифрит говорил, что он будет править сам…. Но теперь он прикован цепью в моей тюрьме. Ты же… Ты же не хочешь выпустить его, Лилит?

Лилит нежно погладила щёку демона. Затем изогнула запястье, и из рукава её выпрыгнул изящный серебряный кинжал. Слегка надрывая кожу, Лилит провела лезвием от виска до подбородка демона. Приблизила губы к царапине

— Никогда, — сказала

она тихо, почти мурлыкая. — Никогда больше не смей называть меня по имени. Ты понял меня, Двэйн?

В глазах демона загорелся страх, когда лезвие спустилось ниже, коснувшись его шеи. Другая рука Темной Госпожи надёжно удерживала подбородок Двэйна. Секунду Лилит рассматривала, как плещется ужас в красных зрачках. Потом наклонилась вплотную к лицу демона, так чтобы дыхание коснулось его губ. В следующий миг она резко оттолкнула Двэйна сапогом, заставив проскрести руками по щебёнке, чтобы не упасть в огонь.

— Мразь, — бросил демон, моментально приходя в себя и вскакивая на ноги.

Тиэль, спавшая чутче других, зашевелилась и подняла с одеяла лохматую голову.

— Что тут происходит? — пробормотала она, протирая сонные глаза.

— Повелитель Ада зашёл ко мне поболтать, — бросила Лилит, внимательно наблюдая за реакцией Двэйна.

— Что? — изумлённая девушка наконец оторвала голову от земли, но демон уже исчез. Тиэль мрачно посмотрела на Лилит. — Ты вконец сбрендила, Тёмная?

— Похоже на то, — согласилась Госпожа.

Голова снова упала на одеяло. А Лилит стёрла краем плаща кровь с кинжала и вновь закрепила его на запястье. Затем подошла к костру и подняла с земли забытый плащ с серебряной брошью. Отойдя подальше в темноту, она аккуратно свернула мягкую ткань, положила под голову и уснула.

Глава 4. Поклянись на пламени

Увидев выходящего из портала Двэйна, Сканлан съежилась и попыталась заползти под кровать, однако демон не обратил на неё никакого внимания. Двэйн подошёл к столу, взял в руки золотой кубок и раздавил в когтистых пальцах. Отбросив бесполезный теперь предмет прочь, он подхватил стоявшую там же бутылку вина и, зубами вырвав пробку, влил в себя добрую половину. Остатки напитка полетели вслед за кубком — рассыпая в воздухе брызги красные, как кровь.

Затем демон подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Он считал себя красивым. Безусловно, он считал себя и сильным. Двэйн слегка повернул голову и провёл пальцем вдоль длинного пореза. «Тогда какого Владыки только что произошло?» — вопросил он сам себя. Некоторое время Двэйн смотрел на своё отражение, прокручивая в голове последние две встречи с Владычицей.

Лилит выглядела не слишком хорошо. Вернее, правильно было сказать, что Лилит выглядит отвратно. Лицо ее приобрело зеленоватый оттенок, кожа обрюзгла, и хотя Двэйн не мог сказать, что та сильно постарела, двадцать лет он бы ей не дал. У губ Госпожи залегли неглубокие, но заметные морщины, а взгляд стал мягче. Этот новый мягкий взгляд отчего-то пугал Двэйна больше, чем прежний —

от такой Госпожи он уже не знал, чего ждать.

Двэйн заметил, что про себя начинает называть бывшую Владычицу именно так — Госпожа, и, гортанно рыкнув, смёл с туалетного столика бесполезную мелочёвку. Он вспомнил руку, лежащую на его горле. Сила Лилит по-прежнему оставалась нечеловеческой, но будь это та, прежняя Лилит, у Двэйна не было бы ни единого шанса вырваться. А тут… Тут он сделал это, как только захотел… Вывод, к которому пришел Двэйн в результате этих своих рассуждений, ему остро не понравился. Выходило, что рядом с Лилит его удерживала не сила, а именно это странное тепло, расходившееся по телу демона от пальцев Госпожи. Это была магия, которой Двэйн не знал.

Собственную неудачу в первую встречу Двэйн мог себе объяснить — демон не ожидал нападения, не сразу сообразил, что Лилит ослабла, и потому повёл себя как дурак. Но то, что случилось теперь, не укладывалось у него в голове никак. Каким надо быть идиотом, чтобы демонстрировать врагу свои давние шрамы?! Он будто был под гипнозом — иного объяснения Двэйн не видел. А уж окончание вечера и вовсе тонуло во мраке абсурда.

— В следующий раз я убью её, — сказал себе Двэйн. — Однозначно, в следующий раз я её убью.

Поразмыслив, Двэйн начертил в воздухе пентаграмму и бросил в пространство:

— Ронан!

Подтянутая фигура в алом плаще появилась в спальне и замерла в учтивом поклоне.

— Владыка, — услышал он мягкий голос.

— Запрягай дрейков. Мы едем на охоту.

Утро для Лилит началось с душераздирающего вопля и свиста стрелы. Она рывком села и, выдрав тонкое древко из чёрной ткани, бережно разгладила плащ, служивший ей подушкой.

— Стерва, — констатировала она спокойно. Утро, начавшееся с Тиэль, предвещало плохой день.

— Это всё она, — тонкий палец с обломанным ногтем уставился Лилит в грудь, — я видела, что она не спала.

Лилит, наконец, проморгалась и осмотрелась кругом. Четыре пары глаз испытующе смотрели на неё. К удивлению Лилит, к экзекуции собирался присоединиться даже Бударих.

— Она и вас так будит? — спросила Госпожа, переводя взгляд с Алистира на Кигана и обратно.

На остальных ей было плевать — гнома всегда можно подкупить, а Тиэль переубедить всё равно нельзя. Но что бы ни происходило вокруг, Лилит не сомневалась, что прокурором её станет Алистир, а адвокатом — Киган, и именно на них предстояло произвести впечатление.

— У нас пропали все деньги и драгоценности. Всё самое дорогое и лёгкое, — сказал Киган, разрывая напряжённое молчание.

Чародейка расхохоталась.

— И только? — спросила она. — И что — я, по-вашему, проглотила все ваши побрякушки? Заметьте, я-то здесь, а цацек ваших нет. А вот кое-кто другой, кажется, смылся. Вас-то тут четверо.

Путешественники неловко переглянулись. Тиэль опустила лук, но стрелу с него не убрала.

— Чё-то это… — пробормотал гном и потёр лысую макушку. — Кажись, мы маху дали, а, ребята?