Лилит
Шрифт:
Я вздохнула.
— Саша, — снова повторила я его имя и стала объяснять «что»:
— Я так жалею, что мы с тобой вот так вот встретились.
— Как?
— Ну, ты же мой охранник, я твоя пленница, или заключенная, не знаю, как лучше назвать.
— Блин, да я так ненавижу этих охранников. Я двушник отмотал, и ни за что. Знаешь, как я ненавижу всех этих козлов, охранников…
— Вертухаев, — вспомнила я, как это назвал Веня, и снова вернулась к прежней теме:
— Если бы мы встретились с тобой по-другому, так хорошо у нас все могло
— Как могло быть?
— Ты не понимаешь, о чем я говорю? Женщина тебе должна прямо сказать, что ты ей небезразличен, что ты ей очень нравишься? Ты этого ждешь?
Шурик не стал больше ждать. Этого я и боялась, но не очень.
Он обхватил меня руками, его загипсованная ладонь больно сжала мое плечо. Я запищала тихонько и стала вырываться. Это оказалось сложнее, чем я думала, Шурик не казался таким сильным, каким он был. Так что пришлось повозиться несколько минут и укусить его за здоровую руку.
Кусать, конечно, не стоило, потому что я знаю, что это очень раздражает мужчин, но что делать, мне надо было побыстрее освободиться, чтобы продолжить дальше.
То, что я Шурика укусила, я это исправила своими слезами. Я тяжело дышала после его нападения и плакала, так что вместе это получились почти рыдания, и Шурик растерялся, перестал массажировать свою укушенную руку предплечьем другой, загипсованной.
Если еще такое повторится, подумала я, кусать не надо будет, а надо как бы неумышленно ударить его по шишке на голове, так будет правильнее и такая боль не должна раздражать мужчину.
— Как ты можешь? Как ты можешь так поступать? — говорила я сквозь рыдания. — Ты пользуешься тем, что я совсем беззащитна, что я твоя пленница!
— Нет, я совсем не думал об этом. Правда, Маша. Ты для меня совсем не пленница, — стал извиняться Шурик, и так искренне, что я даже удивилась, я не рассчитывала, что у меня все получится настолько быстро. Но Шурик слишком застенчивый и привык в основном к общению с проститутками, поэтому первая же женщина, которая была с ним всего лишь ласкова, стала для него уже чем-то большим, чем просто женщина.
— Ты не думал, — заговорила я, переставая постепенно плакать. — Зато я думаю. Я помню, кто я такая и как здесь оказалась. Если бы могло быть все по-другому, если было бы все по-другому…
— Что по-другому?
— Ничего. Даже звери и то в неволе не размножаются. А я, выходит, для тебя значу меньше, чем какая-нибудь слониха в зоопарке? Конечно, я меньше по размеру, но я тоже человек.
— Маша, ну прости, пожалуйста, ну честное слово, я не хотел, это как-то случайно получилось.
— Шурик, глупенький. — Я снова села рядом с ним и снова провела рукой по его волосам, потом грустно вздохнула:
— Если бы мы были с тобой не здесь.
— А где?
— Не знаю, — ответила я, но сама подумала, что если так пойдет дальше, то может получиться то, на что я и не рассчитывала — так легко Шурик поддавался на самое откровенное, даже примитивное соблазнение. — Мне очень хочется быть с тобой, Саша, очень.
— Нет, Маша, правда, нет, — заговорил он.
И в это время я услышала, — как открылась входная дверь.
Ну как же это не вовремя, расстроилась я.
Шурик тоже услышал, что кто-то вошел, быстро встал с дивана, направился к двери.
Я вслед за Шуриком вышла в переднюю.
Это был Жека. Но какой у него был вид! Я догадалась, что это именно он, а не узнала его. Все лицо у него было обожжено, оно было красным и в мелких черных точках, и его покрывала редкая рыжая щетина, видимо, он не мог бриться. А еще к его лицу были приложены солнцезащитные очки, именно приложены, потому что они не могли держаться как им положено, я даже подумала, что, может быть, он их приклеил каким-нибудь «Моментом» или чем-то в этом роде, но оказалось, что нет, потому что он снял их сразу из-за того, что в квартире было темно. А по своим очертаниям лицо его теперь напоминало арбуз, именно потому, что никаких очертаний и не было: переносица и оба глаза — один огромный синяк. Хорошо, что он передвигался на машине, а не общественным транспортом, а то бы в Москве начался переполох, люди решили бы, что к нам заглянули инопланетяне.
— А эта че здесь расхаживает по квартире? — вместо приветствия обратился Жека к Шурику и кивнул на меня.
Жека приехал не вовремя, и поэтому я решила, что теперь мне придется проявить чуть больше инициативы.
— Женя, — заговорила я вместо Шурика, — а знаешь, тебе бы сейчас больше пошли не такие очки, а какие раньше носили благородные жулики — видел в кино? Вырезанные из шелка или бархата, ну, как карнавальные.
— Ты че, еще подкалывать будешь, ты? — В голосе Жени была и обида, и угроза, но я его понимала.
— Не хочешь слушать добрых советов, не надо. Но я тебе от чистого сердца, как женщина женщине, советую.
— Ну ты… — Жека шагнул ко мне, я увидела, как Шурик сразу весь напрягся, ему не нравилось, что Жека так грубо разговаривает со мной. Мне это тоже не нравилось.
Но видимо, Жека получил какие-то указания от своего начальника — Вени, поэтому он только шагнул ко мне, но дальше этого не пошло. А потом он сунул руку в карман и вынул оттуда мой телефон.
— На, держи, — протянул он его мне.
Я быстро взяла телефон, и сразу мне захотелось позвонить, но при них мне это делать не хотелось. Дисплей был совершенно чистый. Я попробовала набрать номер — бесполезно.
Жека радостно захохотал:
— Можешь не стараться, там батарейка разряжена. — По его лицу сейчас ничего нельзя было определить, но в голосе чувствовалось удовлетворение, видимо, его порадовала совсем маленькая, но все-таки месть мне за свою былую, а теперь утраченную красоту.
Я убрала телефон в карман.
— Короче, ладно, — снова заговорил Жека и обратился к Шурику: