Лилия и серп

Балтрушайтис Юргис Казимирович

В час роковой, как в миг случайный,На всех распутьях жизни ты —Слепой участник вечной Тайны,Грань сокровенной полноты…Цвет дней твоих в их пестрой славе,Пылал иль тлел Ее огнем —Как вечный Лик взалкавшей явиВ скудельном образе твоем…И ты, в игре пустых мгновений,И в поте всех твоих трудов,Лишь ткал всевластной тайной тениНесовлекаемый покров… И

пусть свершенье яви шумной —Лишь плен, но вечность — грань его,И в ней твой разум многодумныйИ смута сердца твоего…Ее дыханием бессменнымЦветет в тебе, как сон и дрожь,Все, что ты метишь знаком бреннымИ смертным именем зовешь…

ЖЕРТВЕННИК

Весь смертный жар — от первых детских слез,Всю мощь мою — от детских малых сил,Я в Вечный храм в живой тоске принес,На жертвенник суровый возложил… Что добыл молот, что взлелеял плуг,И что вспоила тишь садов моих —Тревога дум и дрожь усталых рук,—Все было в жизни пламенем на миг…И вся борьба, завещанная мнеВ игре мгновений, в долгий век труда,Цвела лишь с тем, чтоб был мой дух в огне,Пока пройдет земная череда.И на костре, где сердце сожжено,Средь пыток жертвы понял я не раз,Что долг огня — единое звено,В ткань Вечности вплетающее нас. Вот почему, прозрев в людском бреду,Свой тайный свет, как каждый час былой,На жертвенник суровый я кладу,Чтоб стал мой жребий дымом и золой…

МОРЕ И КАПЛЯ

Море и капля, как колос и цвет,Дышат, свершая все тот же завет,В мире прядущий зиму и зной,Вихрь и дремоту ветки лесной…В ткани предвечной людские дела…Чудо — наш Кормчий, мы — взмахи весла… В трепете вечном — трепет минут…Благости вечной годы цветут…Час человека подобен волне…Знаешь ли, смертный, в ночной глубине,Встретив молитвой звездную тишь,Чьими устами ты говоришь?В блеске полудня, где час полнотыВ мире Голгофы вскрывает цветы,Знаешь ли странник, в труде и борьбеЧья неземная дума в тебе?

РАЗДУМЬЕ

Все строже мыслю я, вникаяВ бег дней с их гордой суетой,Не праздный колос мысль людская,Людские

сны не цвет пустой!Скорбя у грани заповедной,Сокрывшей неземной пожар,Хлопочет смертный не бесследно,И прав Сизиф, и прав Икар!За рабство, слезы и истомуЧас воздаянья брезжет нам —Есть глубь лазури дню людскому,И звезды есть земным ночам!

ЕЖОЙ ЗЕМЛИ

Вскрывались дни, часы цвели —И брел я, в поте и в пыли,На зов Отца, межой земли…И был я в смертных думах смел…И труд пути, святой удел,Не раз в любви преодолел…И строя миг по мере сил,Я лишь упорным словом жил,О всходах вечности тужил…И сердцем, вверенным весне,У летней грани я втройнеГорю молитвой о зерне… Я цвел с Творцом в Его цвету,И знаю: в божью полнотуСвой смертный колос я вплету.

МОЛОТ

Падает с лязгом Молот стальнойВ смертной, упорной руке,Грузно взрывая мерной волнойГул вдалеке…Строя, чеканя темный свой сплавъВ горестной малости сил,Слепо ковал он, слепо создав,Зданье дробил… И, содрогаясь в трудных лучах,Тратя во тьме ли свой жар,Знал ли, что Богу каждый был взмах,Каждый удар?В мире взрывая искры сквозь тень,С грохотом Молот стальнойГрузно готовит часу ступеньВ храм неземной…Дробность во прахе замкнутых руд,(Смертное сердце, заметь!)Должен средь смуты времен его трудПреодолеть…Должен он славу дня ТвоегоТрепетом сирым обнять,Боже! Но вечность — бремя Его,Миг — рукоять!

«Час изменил — цветы солгали…»

Час изменил — цветы солгали,Звон пламени заглох в дыму…Но сердце не стезей печалиВлачится, онемев, во тьму…Забвенный миг и срок тревоги,Столь часто острой, как игла —Два знака у земной дороги,Два ввысь подъемлющих крыла…Но как ни сладок праздник тощий,Раскрывший весь свой цвет мечты,Лишь в пытке — мера смертной мощиИ в ней — даянье полноты.