Лилия между тернами
Шрифт:
— Здравствуй, Темиз, — отвечаю я.
— Что-то зачастили ко мне все с неотложными делами, — голос Риммана похож на арктический лёд. — Просветишь меня, в чем причина твоего появления?
Римман явно демонстративно не здоровается и не предлагает Темизу присесть, игнорируя его взгляд на диван. Взгляд Темиза становится злым, и он открыто смотрит на руку Риммана, скрытую под моей одеждой. Но Римман и не думает убрать руку и нарочно начинает ласкать мои ягодицы, то и дело соскальзывая словно невзначай к моему лону и заставляя меня вздрагивать.
—
Темиз распорядился таким тоном, словно отдавал приказ своей собственности и явно нисколько не сомневался, что я метнусь его выполнять. Злость на него вскипела во мне, и я уже открыла рот, чтобы возразить, как Римман опередил меня.
— Не думаю, что позволю тебе забрать Ники, — зарычал он.
— И почему же? Она моя невеста, и её место рядом со мной. Я не слепой, нюх мне не изменяет, и я понимаю, что она совершила некую глупость. Не могу сказать, что меня не разочаровывает то, что ты, Ники, позволила себе подобное, но могу оправдать такое поведение стрессом. Особенно неприятно, что это стало достоянием широкой общественности. Но самое время опомниться, дорогая, и начать вести себя правильно.
Ярость окончательно взорвала меня. Мною опять пытались распоряжаться. Я шагнула вперед, разрывая контакт с Римманом и становясь как раз посредине между двумя мужчинами. Темиз был моим прошлым и тем будущим, к которому я готовила себя всю жизнь, но больше его не хотела. Риманн… Римман был всем, что я хотела, но явно не собирался давать мне даже надежды на что-то впереди. Я была в невесомости, как проклятый космический мусор, бывший когда-то чем-то ценным, а теперь болтающийся в пространстве и создающий всем помехи.
— Правильно, Темиз? Это так, как ты все время? Иметь любую, что подвернется под руку, но только так, чтобы никто не знал?
— Доминика! — на лице Темиза не дрогнул ни единый мускул. — Я мужчина, и у меня есть потребности. Но после нашей свадьбы все изменится.
Римман вскочил и, резко обхватив меня за талию, впечатал в своё тело.
— Она никуда не пойдет! — рявкнул он. — Ники моя и останется со мной!
— Очень интересно! Твоя КТО..? — губы Темиза презрительно дернулись. — А ты не забыла, дорогая, что у тебя есть обязательства? Или ты готова ради того, чтобы ублажить свою плоть, забыть о том, чего хотел твой покойный отец, и к чему мы шли эти годы? Ты настолько безответственна, Доминика?
Чувство вины и горя затопило меня. Я отталкиваю руку Риммана и делаю шаг в сторону, отступая от обоих.
— Я все помню, Темиз. Я хочу сама отныне распоряжаться своей жизнью. И я не могу уйти с тобой прямо сейчас. Я не могу никуда уехать, а ты не сможешь обеспечить мне защиту на чужой территории. Я останусь с Римманом, пока все не утрясется, и только потом решу, как поступить. А теперь уходи, пожалуйста.
Темиз бросил через моё плечо на Риммана взгляд, полный мужского превосходства, и развернулся к выходу. Уже в дверях он обернулся и
— Надеюсь, ты ведешь себя благоразумно, дорогая. Я не намерен терпеть в нашем общем доме последствия твоей неосторожности.
Римман взревел за моей спиной и швырнул стул в стену.
— Пошёл на хрен из моего дома гребанный урод!
Темиз усмехнулся и исчез, оставив меня наедине с разъяренным Риманном. Он заметался по кухне, громя все на своем пути, а затем обернулся ко мне и угрожающе прищурился.
— Вот значит как, моя принцесса? Пересидишь тут со мной, пока жарко, а потом к своему женишку подашься? Я для тебя кто? Временное спасательное средство? — он наступал меня, заставляя пятиться, и его тело буквально исходилось яростным жаром.
— Рим… — испуганно прошептала я.
— Заткнись! Закрой свой рот, Ники! — заорал он мне в лицо. — Ты меня просто используешь? А как все закончится, просто свалишь и думать забудешь?
— У меня есть обязательства, и я не могу от них просто отмахнуться. Темиз прав в том, что мой отец был бы разочарован.
— Не хочу даже слышать имя этого ублюдка в моем доме! А ты здорово придумала, да, крошка Ники? Сейчас потр*хаешься со мной в своё удовольствие, а потом прикроешься чувством долга и сраными обязательствами и помашешь дураку Римману ручкой? Или, может, предложишь мне быть твоим грязным секретиком и будешь бегать ко мне, когда сильно приспичит? Думаешь, ты такая охрененно неотразимая? — Римман больно сжал мои запястья и вжал своим телом в стену так сильно, что я почти не могла дышать.
— Рим, пожалуйста, остановись. Ты причиняешь мне боль.
— Боль, Ники? Да ты хоть знаешь, что такое настоящая боль? — Римман неожиданно уткнулся носом в мои ключицы и, закрыв глаза, несколько минут вдыхал мой запах.
Его тело моментально стало еще горячее, а член налился каменной твердостью, вдавливаясь в мой живот. Римман задрожал и издал резкий стон, и вдруг отступил и прямо-таки отшвырнул меня от себя.
— Пошла ты, Ники. Ты не единственная женщина на свете! — его глаза зажглись жестоким и холодным пламенем. — Никогда не была единственной и никогда не будешь!
И он рванулся с кухни, оставляя меня раздавленной и с разрастающейся болью в груди. Через минуту я услышала двигатель его байка и, выскочив на крыльцо, увидела, как закрываются за ним ворота.
— Босс не велел выпускать вас из дома, — ухмыльнулся мне в лицо один из парней, охранявших дом сегодня.
— Куда он поехал? — беспомощно спросила я.
— Ну, мало ли. Сказал, чтобы до утра не ждали. Ему развеяться нужно.
Я вернулась домой, сопровождаемая насмешливым взглядом. Что только что произошло? Римман, сам предложивший мне циничную сделку в самом начале, теперь обвинил меня в том, что я расчетливая стерва и просто использую его? Сам ни разу не сказавший ни слова о том, что у нас может быть совместное будущее, хотел от меня чего? Это что, нормально для мужчин — требовать чего-то от женщины, ничего не предлагая взамен? Что мне следовало сделать?