Лиловые бабочки

Кэт Слава

– Да уж не бесплатно документы принесет, поверь на слово, – хмыкнул Леха, протягивая нужную визитку. – Менты для журналистов за «бесплатно» даже жопу не поднимут.

* * * * *

Вечером этого же дня я перед сном задала Ваньке судьбоносный вопрос. Тогда я, разумеется, ещё не понимал всей его значимости. Но это событие вскоре всколыхнет весь мой 2018 год и даже затронет 2019, но кто ж знал…

– Вань, – сонно произнесла я, потягиваясь в кровати. – Поясни мне,

пожалуйста, одну вещь. Мне правда интересно.

– Что именно? – зевнул мужчина.

– А почему у тебя блонд и почему именно каре?

Я перевернулась на бок, подложила руку под голову и приготовилась слушать. Ночник в виде жёлтого котенка, который я захватила с собой из дома, мягко светился в темноте, настраивая на уютный и спокойный лад. Приятный полумрак провоцировал на откровенность.

– Ну… как понятнее объяснить… – задумался Ванька. – Это и сложно, и просто одновременно.

– Из-за бабушки? – предположила я.

– Ну… частично. Понимаешь, когда родители умерли, моя бабка всегда на меня ругалась, что я, такой тощий, страшный и стрёмный, свалился на её голову. У других её подруг были внучки, они... совсем иные, пойми. «Маленькие помощницы», – так бабушка говорила. Типа девочки лучше, чем мальчики. Они удобные, послушные, терпеливые. А я ж подросток-мальчик… нескладный... непропорциональный... капризный…

– Ну да, мальчики-подростки все довольно курьёзные, признаю… – согласилась я. – Хорошо помню по своим одноклассникам. Я так понимаю, бабуленция была не в восторге от тебя?

– Угу. Не в восторге. А ещё я жутко обидчивый был, – поморщился Ванька. – И всё сказанное ей запомнил.Надолго запомнил, что таким, как есть, быть нельзя. В глазах людей надо быть таким, каким они хотят тебя видеть. Тогда проблем не будет.

– И чтобы привлечь внимание бабушки, ты сменил цвет волос? – снова предположила я. – Бабуля красилась в блонд?

– Не бабуля. Её любимая актриса. Мэрилин Монро.

– Ах, вот в чём дело… А самому-то тебе нравится?

Ванька надолго задумался и принялся нервно теребить одеяло. Я терпеливо ждала.

– А тебе? – в конце концов, уточнил он, тоже перекатываясь на бок. – Ты же говорила, что я красивый. Что мне это идёт.

– Ты не отвечай вопросом на вопрос, дорогуша, – усмехнулась я. – Тебе самому в этом образе… комфортно? Ты так чувствуешь себя увереннее?

– Если честно, не совсем, – признался парень. – Краска вонючая. Краситься каждые три недели не нравится вообще. Да и длина постоянно мешается. Неудобно. Но красиво.

– Вань… видишь ли, какое дело, – начала аккуратно подбирать слова я. – Я правда хочу помочь… эм… не нервничай только, хорошо? Понимаешь, дружище… выходит, твой образец для подражания – это женщина, которую когда-то сильно уважала твоя бабушка, так?

– Угу.

– Но бабули уже давным-давно нет в живых, Вань... Тогда какой в этом смысл? Банальная дань уважения? Это раз...

– А два?

– Я хочу понять… тебе не комфортно в этом образе только из-за краски? Если это так – это одно, пойми. Но… Если бы краску

можно было не наносить, ты бы хотел бытьблондином с каре? Неужели ты именно таким себя видишь?

– Но у тебя тоже длинные волосы, – парировал Ванька. – К чему ты клонишь?

– Как корректнее спросить… тебе хочется выглядеть, именно как нежный хрупкий паренек? – уточнила я. – Или я неправильно понимаю? В глазах окружающих это читается именно так. Внешне ты выглядишь довольно... мгм... В общем, как цветочек. Такой... белый щекастенький пиончик.

– Серьёзно? Слушай… – внезапно оживился Ванька. Сильно оживился. Я даже не ожидала. – А ведь ты права. Нет, не хочу. Правда. Я… ну… нет. Я не хрупкий и не нежный совсем, веришь мне? Руслана, ты кем вообще меня считаешь? Нет-нет-нет... Я мужчина, настоящий… мужчина во всех смыслах. Главный.Самый главный. Ну,в отношенческой паре главный. Альфа. Я... главный. Я…

– Я это знаю, – максимально уверенным тоном произнесла я, молясь всем святым одновременно, чтобы эта реплика из моих уст прозвучала максимально естественно.

Ванька опять запаниковал.

– Что опять не так? – миролюбиво заметила я, мысленно скрестив пальцы, чтобы он опять не впал в истерику самобичевания по одному ему понятному поводу.

– А ты… ну… ты же… говорила, что я красивый, – хлюпнул носом Ванька. – А если я захочу отрезать волосы… я же не буду красивый… как прежде…

– Вань, скажи честно, ты хочешь отрезать волосы или нет? Не из-за меня, а просто потому, что тебе будет так комфортно?

– Очень хочу, – как-то излишне истерично произнёс Ванька. – Правда. Но все говорят, что мне так идёт, ТАК ИДЁТ, и я...

– А тебе как-то поможет, если мы пойдём в парикмахерскую вместе? – предложила я.

– В смысле, ты тоже пострижешься? – восторженно ахнул Ванька.

– Почему нет. Давай. Если хочешь. Мне длинные волосы уже несколько поднадоели, если честно.

Ванька задумался.

– Звучит интересно. Как вызов. Новая жизнь и новая стрижка. Новый цвет волос. Всё новое.

– Дружище, я краситься не буду, – усмехнулась я.

– Да не, – досадливо пояснил Ванька. – Я хочу блонд свести. Только это… в парикмахерскую я не хочу. Парикмахеры бесят.

– Я могу тебя подстричь, – предложила я.

Глаза Ваньки жадно расширились.

– О, даже так… А покрасить САМА сможешь?

– Смогу. Если не разберемся, как, то Иришка охотно поможет.

– Тогда… завтра, да?

– Ну почему нет, дружище. Завтра так завтра.

Ванька принялся громко сопеть, о чём-то напряженно размышляя.

– Мне жаль твоих волос… – заключил Ванька. – Такие длинные, густые… Тебе… шло. Очень шло. И то, что ты их срежешь из-за меня… для меня… в знак поддержки… очень ценно. Это лучший подарок на Новый год.

– Как вариант, можем оба сделать андеркат, – предложила я. – Это вроде и каре, но то же время…

– Отлично. Андеркат так андеркат. Так и поступим. Звучит довольно неплохо.