Лимитерия
Шрифт:
— Ну, рассказывай, как дела в школе? — меж делом поинтересовалась Блейз. — Нашёл себе девушку?
— Ага.
— У неё клёвые дойки?
— Аг… Стоп, что? Какие ещё…? Чего? — напрасно Орфей решил лениво отвечать на вопросы Акварии: она сразу раскусила его план и специально заговорила о том, что дико смущало блондина.
— Итак, дубль два: ты нашёл себе подружку?
— Н… н-нет. Мне это не нужно.
— То-то я думаю, куда мои салфетки подевались. Оказывается, тебе просто «не нужно», — хитро улыбнулась Блейз, и Якер вмиг покраснел до кончиков ушей. Даже рот открыл, чтобы возмутиться — но в итоге заткнулся,
Блейз, впрочем, не собиралась его дразнить. Лишь усмехнулась краем рта — и продолжила идти, как ни в чём не бывало.
— Ты прекрасно понимаешь, что я никогда не смогу найти себе девушку. Мы постоянно на эту тему говорим — и каждый раз я тебе одно и то же рассказываю, — на сей раз Орфей был абсолютно искренен. — Это ты, сестра, умница и красавица. А я урод, каких Сварга Небесная не видывала. Я не могу сам за себя постоять. Не владею магией. Мне отказали в поступлении в Военную Академию. Я… я, чёрт подери, грёбаный ботаник, который только и может, что пятёрки получать да грамоты ничтожные на конкурсах выигрывать. А что в сухом остатке? Ничего. Просто лох. Ужасный лох.
— Орфей, — Аквария вдруг остановилась.
— Что?
И смолк тотчас, ибо блондинка резко упёрлась лбом в его лоб. Её взгляд был суров как никогда прежде, отчего младший аквариец разом остолбенел, успев только сглотнуть.
— Всё понимаю, Орфей: заниженная самооценка, жизненные обстоятельства и так далее. Но откровенно презирать самого себя — вот это уже ни в какие рамки, — строгим тоном заговорила Блейз. — Ты — мой брат! Мы с тобой только полов разные, однако в остальном похожи донельзя. Моя красота идентична твоей. Лёгкая женственность твоё лицо не уродует, а делает его милее.
— С-сестра…
— Я не договорила, Орфей. Единственное, что тебя портит — твоя нелюбовь к самому себе. Как ты можешь ждать любви от других, если сам себя не любишь? Ты потому и втягиваешь шею в плечи, и пытаешься побыстрее свинтить от других людей в одиночество, не так ли? Так, цыц! Я всё ещё говорю! Кхм…! Орфей, ты очень милый, красивый и хороший парень. Отсутствие брутальности в тебе не равно никчёмности, пойми? Ты зря полагаешь, что девушкам нравятся только качки да спортсмены. Каким-то да, нравятся. Каким-то нет.
— В школе так не считают, да и… — Якер сначала прикусил было язык. Говорить такое Блейз, единственному в его жизни человеку, которому на него откровенно не наплевать — это равносильно плевку если не в лицо, то на обувь точно.
И всё же Орфей не сдержался. Сделал глубокий вдох и заявил:
— Ты со мной водишься только потому, что я твой брат. Не будь ты моей сестрой, то уж точно никогда не обратила бы внимание на такого, как я. Таким девушкам, как ты, несвойственно с подобными мне якшаться. Вы купаетесь в лучах популярности, тогда как я и похожие на меня индивиды насмешки за насмешками от окружающих хватаем. Я не такой удивительный и замечательный, как ты, и никогда таким не стану. Максимум, на что рассчитывать могу — на какую-то серую мышку. И то из жалости она решит со мной быть. Просто так, на потеху курам. Можешь смеяться с меня. Можешь даже ударить, мне всё равно. Я сказал то, что вижу. То, что есть на самом деле.
С этими словами Орфей отлип от Блейз, чтобы лицезреть её полностью. Она ожидаемо удивилась словам и потому ничего не делала, просто глядя на
Блейз вдруг сделала шаг вперёд, чтобы вновь сблизиться с Орфеем. Блондин увёл взгляд в сторону, предчувствуя ощутимый удар по голове за сказанное им. Но Аквария его не стукнула. Не накричала, не стала наезжать. Её рука просто схватилась за затылок Якера и рывком прижала его голову к груди, и тот лицом в неё влетел. Холмики эротично качнулись.
— Как сильно ты ошибаешься, малыш. Настолько сильно — что я хочу тебя поправить. Совсем чуть-чуть.
Орфей остолбенел в одночасье. Всяко с ним разговаривала Блейз: весело, строго, недовольно, ласково. Но лишь сейчас впервые он услышал совершенно иной её голос — сладкий, сексуальный, пронимающий до паховой области, где супротив воли Якера возникло движение. Она шепчет ему в ухо. Своим горячим дыханием щекочет его шею, чья кожа вмиг гусиной становится.
Это ненормально! Абсолютно ненормально!
— С-сестра, я… это… нет… то есть… Стоп! Какого чёрта? Я не это имел в виду, когда…
И Орфей заткнулся, стоило ему только отлипнуть от упругой груди Блейз, чтобы в глаза ей посмотреть. В эту же секунду он пожалел, что вообще это сделал. Кровавого цвета очи глядят на него с сокрушающим волю вожделением, и взгляду сему не требуется поддержка в виде очаровательного румянца на щеках (который был на месте). Блейз не улыбается. Только губами шевелит да дышит тяжело — не от усталости, увы. Орфей к ней крепко прижат и чувствует тепло её тела, упирающиеся в него формы и сам в неё упирается выпуклостью, которую Якер в сей час истово проклинал.
Он ею очаровался. Соблазнился против собственного желания, против нравственности и банального порицания инцеста как такового. Противиться бесполезно: Блейз давит Орфея своей демонической сущностью. Его синее карио против её красного гнётся, как накалённая добела арматура, а неопытность Якера в подобных взаимодействиях с женщинами ещё больше громит любые возражения.
Орфей тихо выдохнул, когда Блейз прижала свою нежную ладонь к его румяной щеке. Большим пальцем девушка скользнула по губам блондина и трепетно погладила нижнюю, окончательно сокрушая младшего представителя команды «Серп».
Скажи-ка, братик.
Не об этом ли ты мечтал с той самой поры…
Когда Бросил Меня ?
Эпизод 20: Причина, по которой он здесь
Орфей знал: он не простит самого себя, ежели отдастся во власть человека, которого прежде даже представить в подобном свете не смел. Не важно, действительно ли Блейз намерена привести свои слова в исполнение или просто попугать ярого пессимиста решила — Якер не хотел, чтобы эта сцена продолжалась. Морально, не физически. Плоть, к сожалению, иного мнения на сей счёт была, покуда родство в данном случае для неё имеет самое последнее значение.