Линчеватель
Шрифт:
– Охуенно почудили, брат, - сказал мне на прощание Гоблин.
– Угу. На связи, - ответил я и вышел из машины.
Филин привез меня к дому когда уже солнце близилось к закату. Львиную долю времени у нас отняла дорога в эти богами забытые Ебеня. Всю дорогу от машины до дома меня не покидала мысль о том, что я забыл что- то важное, интересное. И лишь зайдя в квартиру, и устало развалившись на стуле в кухне, подняв со стола мобильник, я понял что именно. Пара пропущенных. Все - от моей новой знакомой. От
На душе сразу стало как-то тепло. Приятно. Я быстро набрал ее номер. Трубку Настя взяла почти сразу.
– Держала телефон в руках и ждала звонка?
– Ждала. И сама звонила. А ты…
В голосе Насти прозвучала напускная обида.
– Прости. Весь день вертелся как белка в колесе. А телефон дома забыл. Такой вот я рассеянный…
– Хм… - задумалась подруга.
– Ну ладно, я подумаю, прощать тебя или нет. Как чувствуешь себя?
В ее голосе все еще звучала обида и злоба. Но Настя уже сменила гнев на милость.
– Ой-ой-ой, - пытаясь вооззвать к жалости, притворно запричитал я.
– Я самый тяжело больной в мире человек. Нуждаюсь в наблюдении доктора.
– Ты чем - то похож на этого персонажа, - задумчиво протянула Настя.
– Нууу… Я тоже люблю варенье и пошалить.
– Про варенье не знаю, - ответила Настя и в ее голосе послышались теплые нотки.
– В общем - так: доктор приедет осмотреть твои боевые раны. Но при одном условии.
– При каком?
– живо заинтересовался я.
– Если ты напоишь уставшего на долгой смене доктора вкусным кофе.
– Вечером пить кофе вредно, - строгим тоном наставника заметил я.
– Потом спишь плохо.
– А кто говорил, что я буду пить его вечером?
– сделано удивилась Настя.
– Я говорила про утренний кофе.
Я устало рассмеялся:
– Ну, раз про утренний - то напою, - заверил я девушку.
– Сделаю самый вкусный кофе. Такого ты еще не пила.
– Ну не зна-а-а-ю, - Настя все еще раздумывала.
– Хорошо. Так и быть. Я будущий врач и надзор за больными - моя святая обязанность. Заеду после смены.
– Буду ждать.
– Все, мне надо бежать. До вечера.
В трубке запищали короткие гудки. Я положил телефон на стол и устало прислонился спиной к стене. Хотелось чаю, но мне лень было вставать. Мне даже шевелиться было лень. Я просто сидел и тупо пялился в стену. Но несмотря на боль в ребрах, на усталость, я довольно улыбался: сегодняшний день удался.
***
– Ты словно с цепи сорвался. Будто в кругосветном плавании был. Или в тюрьме сидел.
Настя лежала рядом со мной, положив голову на мое плечо и нежно, едва касаясь ногтями, гладила меня по груди.
Заслышав знакомое слово, я едва не поперхнулся. Но деликатно умолчал о факте что весь предыдущий год я провел в весьма веселом общежитии по адресу Проспект Первого Космонавта дом 26
Осмотр моих ран закончился, так и не начавшись. Сказалось сильное эмоциональное напряжение последних недель, которое потребовало немедленной разрядки, едва нежные девичьи пальцы прикоснулись к синякам на моем боку. Поэтому было решено сразу перейти к лечению. Лечение было долгим, чувственным и страстным, укравшим остатки сил у обоих…
– Оу, сейчас же начнется сериал!
Настя вскочила с кровати, подбежав к столу и схватив пульт. Я поморщился, ожидая, что на экране телевизора сейчас начнут кипеть страсти про безответную любовь Кармелиты и прочую ванильную поебень. Как же я ошибался.
Страсти действительно закипели. Да вот только вместо донов Хулио, Педро и прочей хероты, на экране висевшего на стене телевизора появился бар, где двое в байкерских куртках с нашивкой смерти с косой, передавали сумку с деньгами связному из ИРА.
– “Сыны Анархии”?
– Да-а-а-а, - протянула Настя.
– Обожаю этот сериал. Смотрел его?
Она с интересом посмотрела на меня.
– Очень давно.
– Понравился?
Я кивнул. Усталость и расслабленное состояние, вызванное “лечением” постепенно брали свое. И меня начало клонить в сон.
– Почему они выбрали этот путь?
– сквозь полудрему расслышал я вопрос девушки.
– Что?
– сонно переспросил я.
– Какой путь? Стать байкерами и кататься на мотоциклах по дорогам Америки?
– Нет. Торговля оружием, убийства. И их не пугает, что они могут сесть в тюрьму. Или погибнуть.
– У них нет семьи. Детей. Только братья и клуб. Поэтому, они готовы пойти на что угодно, ради клуба, - сонно пробормотал я.
– Даже умереть.
– А ты смог бы так жить?
Я лениво скосил глаза, посмотрев в угол комнаты. Где в черном мусорном мешке были сложены мои вещи, в которых мы с Гоблином сегодня посетили заброшенную деревню, оставив после себя лишь десяток трупов.
– Наверное, нет, - зевая, ответил я.
И уже засыпая я понял, что за последние дни Гоблин стал для меня одним из самых близких людей. Обстоятельства сложились так, что за короткий срок мы крепко сдружились. Потому что сложно не доверять человеку, который прикрывает твою спину. Особенно, когда вас связывает десяток загубленных жизней.
***
Обещанного кофе Настя так и не получила. Она уехала на работу, когда я еще крепко спал. Сказалась прошедшая бессонная ночь, тяжелый, полный беготни день и бурный вечер. Поэтому, кофе девушке пришлось варить самой. Я же с трудом продрал глаза лишь ближе к обеду. Зато бодрый, свежий и полный сил и желания творить добро.