Линда
Шрифт:
Максим вздохнул. Правительство действительно умалчивало погибших клинерах, хотя сами теракты активно освящались в СМИ.
– Если о таком скажут в новостях, никто не захочет работать клинером, – выдал Максим самую очевидную догадку.
– Или правительству вас просто не жалко, – сказал хамоватый юноша, пытавшийся закурить. – Я так понимаю, экскурсия закончена. Отдайте электронку.
Федя покраснел от злости и молча отдал устройство. Подросток забрал его и, закурив прям в здании, пошёл к выходу.
– Отстой, – подвёл бесхитростный итог мероприятию юноша в майке с логотипом брутал-фанк группы.
Выпускники
– Каждый раз одно и то же. Ненавижу это дерьмо, – Максим швырнул брошюры на столик под уголком безопасности. – Но я должен рассказывать им правду. Они должны понимать, на что идут.
– В целом, всё прошло не так уж плохо, – утешил Федя. – Они один раз даже посмеялись. «Круто» – сказали.
– Ага, только самым крутым в нашей работе оказалось расплющивание собачьих трупов. Они даже не знают, как омерзительно они пахнут. А ты вообще молчал всю экскурсию, – упрекнул Максим.
– Да просто у тебя так хорошо получалось, – замялся Федя. – И вообще, я из-за тебя в субботу вынужден работать. Мог бы простить мне страх сцены.
Деликатно кашлянув, на себя обратил внимание невысокий кудрявый юноша. Рядом с ним стоял второй, повыше, с шрамом на лбу.
– В общем, мы хотим у вас работать, – сказал первый.
– Вы уверены? – недоверчиво посмотрел на них обоих Максим. Такого фурора он не ожидал.
– Да у меня выбора особого нет, – кудрявый юноша достал из карманов балахона руки. На правой не хватало кисти. – Я заметил, что у вас напарник с особенностями. Надеялся, что и для меня приспособят машину. Я буду хорошо работать. Сами понимаете, иначе…
– Утилизация, – тихо проговорил Федя. – Ладно, иди на второй этаж к директору. Электронный паспорт с собой?
– Конечно! – оживился кудрявый юноша.
– Тогда в ту сторону. Прямо, потом налево, и на лестницу. Увидишь симпатичную девушку, рядом с ней дверь. Не ошибёшься.
Убрав руки в карманы, видимо, по привычке, подросток быстро пошёл по коридору.
– А ты? Почему хочешь стать клинером? – спросил второго Максим.
– Не, ну нормальная такая работа. Гарантии социальные, отпуск там, форма, – гнусавым голосом рассуждал юноша со шрамом на лбу. – Машину водить люблю ещё. А у вас большая такая машина. Самый крутой на дороге буду.
– А пятьдесят два мёртвых клинера в год тебя не смущают? – уточнил Федя.
– Ну это же немного, правда? – юноша на секунду засомневался. – Допустим, если клинеров десять тысяч, то пятьдесят это в процентах… – он погрузился в мучительные вычисления.
Подождав секунд пять, Максим спросил:
– Тебя как зовут, молодой?
– Биг Ди, – ответил юноша и сделал какой-то странный молодёжный жест.
– Послушай, Биг Ди. Если ты не забыл электронный паспорт, иди за своим товарищем на второй этаж, – с улыбкой сказал Федя.
– За кудрявым инвалидом-то? Не вопрос, – сделав на прощанье тот же странный жест, юноша пошёл по коридору.
– Нет, ну это просто конченый придурок, – Максим закрыл ладонями лицо и приглушённо крикнул.
– Ну да. Толерантный такой, – посмеялся Федя. – Зато, теперь я знаю, с кем сравнить Шурика. Шурик такой же тупой, как Биг Ди.
Глава
Наступил понедельник. Поначалу он ничем не отличался от других. Максим стоял на подножке клинтанка, вялый, небритый, и мечтал об окончании рабочего дня. Дожди, наконец, прекратились. Выглянувшее солнце заставило надеть солнцезащитные очки. Так как по утрам Федя был немногословен, Максим слушал через беспроводные наушники агрессивный нейро-грайнд. Этот жанр сочетал в себе электронные бластбиты, миди-гитару с дисторшн-плагинами и вокал с элементами харша, созданный нейросетью. Как правило, знаменитости продавали права на свой голос музыкальной группе или лейблу, а они уже делали их вокалистами любого жанра в два клика. Эта музыка была не столько злой, сколько энергичной, и она бодрила Максима не хуже чашки кофе.
Клинтанк был уже полон и двигался по узкой однополосной дороге в сторону свалки, запах которой уже ощущался в воздухе. Федя разогнал машину до ста километров в час вместо разрешённых девяносто. На этой скорости встречный поток воздуха выдувал из кузова мелкие пластиковые пакетики, но Максим не стал одёргивать коллегу. Штраф скорее всего не придёт, да и самому хотелось поскорее разделаться с работой – дома ждали не только мозги Шурика, но и Вика.
Свидание с ней, вопреки опасениям, состоялось и вышло крайне удачным. Повредничав ради приличия около часа, она согласилась дать ещё один шанс при выполнении нехитрых условий. Главным из них было наведение порядка в квартире. Книги и диски Максим заранее спрятал везде, где только смог: под кроватью и креслом, за шкафом и кухонным уголок, в багажнике «форда» и антресоли. Каждая локация соответствовала определённой теме, и Шурик в сортировке, естественно, не помогал. Какую-то часть сокровищ всё же пришлось выкинуть, но они были настолько пыльными и ветхими, что их утрата почти не коробила. В квартире и правда стало намного просторнее. Расплачиваться за это пришлось длительной уборкой – клубы пыли и грязи отлично себя чувствовали за стопками книг и дисков. Посмотрев на результат своих трудов, Максим удивился, насколько присутствие женщины облагораживает дом. Воистину, не только труд сделал из обезьяны человека, но и женская чистоплотность.
Выполнить второе условие Шурик всё-таки помог. Он поставил напоминания и уведомления на все значимые даты, начиная с дня рождения Вики и заканчивая днём их первого свидания. Проектор, помимо вида из окна, теперь отсчитывал в маленьком окне время до злополучного дня рождения в днях и часах. Максим решил, что если и в следующем году о нём забудет, то бросит его уже не Вика, а он сам себя, причём в ближайшее окно. Остальные условия были настолько незначительными, что Максим о них даже не вспомнил.
От мыслей о Вике его отвлекла банановая шкурка, опасно торчащая из мусорного отсека. Пластиковые пакеты, вылетающие оттуда на большой скорости, можно было проигнорировать. Доказать, что они выпали из конкретно взятого клинтанка невозможно. Может, их ветер унёс из ближайшей урны, поди докажи обратное. Но банановые шкурки ветер унести не может, по крайней мере, не в этих широтах. Максим хотел было сказать Феде в рацию, чтобы тот сбросил скорость, но трек в наушниках неумолимо приближался к крышесносному припеву. Решив, что полминуты погоды не сделают, он решил немного подождать.