Линия Крови
Шрифт:
– А-а. Так в Зареченске своего изолятора нет, - пояснил Кукушкин. – Ближайший в Кинешме, и до суда обычно держат там. Но на каждый допрос не навозишься. Тем более сама видишь, туманище какой. Через Волгу не перебраться… Ну что ж, приступим! Стулья у всех есть?
Вадик сноровисто наполнил пластиковые стаканчики на треть янтарно-золотистым содержимым бутылки. При этом приговаривал:
– Будем надеяться, завтра-послезавтра погода наладится, а то нам уж и домой пора… Верно, Васильич? Ну! – он поднял свой стакашек на уровень груди. – За профессионализм!
Все дружно
– Ты собрался домой?
– Так как же? Считай главное сделано, теперь тут без нас обойдутся, - ответил Вадик.
Александр покачал головой.
– Нет. Я думаю, что все только еще начинается. Есть вот у меня такое нехорошее чувство.
После третьей Александр озвучил мучивший его вопрос:
– А если это, и правда, вампиры? Что тогда?
Кукушкин поперхнулся. Он вытаращил на майора глаза и несколько секунд смотрел не мигая. Потом произнес:
– Хорош прикалываться.
– А я как раз не прикалываюсь, - мрачно проговорил Александр. – Вы клыки у них видели? У тех, кого поп этот приговорил?
Жанна перестала жевать. Медленно кивнула.
– Да ладно, какие клыки… - сделал попытку отмахнуться Вадик.
– Самые настоящие. И не говори, что не видел – я все равно не поверю.
Теперь посерьезнел и Кукушкин. Он опустил глаза на стол, помолчал. Потом ответил:
– Видел. Видел, но в хрень эту: вампиры-швампиры – не верю. И вообще, наше дело убийц ловить, и мы их поймали. Пусть теперь умные головы разбираются.
– Да чего ты все: мы да мы! – не удержался Борецкий. – Попа-то - местные как раз взяли!
– Тем более, - насупился Вадик. – Вообще, конечно может нехорошо, но я считаю нам в это дело дальше лезть особо не надо. Пусть сами, а? Давай лучше выпьем…
Он взял в руки вторую бутылку. Хрустнула, отворачиваясь, крышка. Булькнуло, падая в емкости, содержимое.
– Давайте! Ну, чего раскисли?
Борецкий с Кукушкиным осушили по полной, Жанна же и водитель лишь пригубили.
– Ну-у, Жанночка, милая, так не пойдет, - придвинулся к девушке и принялся ворковать возле нее Кукушкин. – Что же это ты, зло оставила?
– Да мне уж, наверное, хватит. И потом, вон Костя, тоже не по-полной пьет…
– Костя правильно делает, ему завтра за руль.
Вадик одной рукой приобнял Жанну, другой взял бутылку. Подбавил коньяка в стаканчик девушки, наполнил свой.
– Давай мы с тобой выпьем за весну. Весна – пора любви… - ворковал он возле самого ушка.
– На брудершафт?
Жанна глянула на Борецкого. Александр, встретившись с ней взглядом, отвернулся.
– Почему бы и нет? – улыбнулась Жанна. – За любовь.
Они скрестили руки, одновременно выпили и приникли губами друг к другу.
Борецкий встал и направился к выходу из комнаты.
– Вы куда, товарищ майор? – окликнул его Костя.
– Пойду, покурю, - мрачно буркнул Александр. Вадик и Жанна его ухода, казалось, не заметили.
Александр вышел на тесную лестничную площадку. С третьей попытки – две спички сломались – прикурил. Тускло освещенные, мрачные каменные стены угнетали. Хотелось глотнуть свежего воздуха, простора.
«Как она на меня посмотрела…»
Хрустнули, сжимаясь в кулаки, пальцы. Александр спустился с крыльца, медленно пошел вперед. Ноги понесли его к входу в РУВД. Дышал он тяжело, шумно.
У входа никого не оказалось. Двери были плотно закрыты. Александр поднялся на крыльцо, дернул за ручку двери – заперто. Тогда майор достал новую сигарету.
«Что ни делается, все к лучшему», - успокаивал он сам себя, жадно и часто затягиваясь. – «Все равно ничего хорошего между нами быть не могло… Опять-таки Лена… Как бы я смог объяснить это Лене?»
На глазах навернулись слезы.
«Как же все-таки она меня зацепила. Дурак! Влюбился, как мальчишка! Вот уж воистину говорят, что любовь – это болезнь. Вот все понимаю, а поделать с собой ничего не могу. И не хочу. Жить не хочу без нее… Господи, да что же это со мной? За какие грехи?!»
Когда Борецкий вышел, ему показалось, что Вадим и Жанна его ухода не заметили. Это было не так. Вернее – не совсем так. Кукушкин действительно настолько увлекся обхаживанием девушки, что до других ему не было никакого дела. Жанна же, едва за Александром захлопнулась дверь, на несколько секунд окаменела. Не слушая больше воркования старшего оперуполномоченного, стряхнула с плеч его руку. Улыбка, появившаяся на лице девушки во время застолья, исчезла. К щекам густо прилила кровь. Жанна встала и, ничего не сказав, направилась в свою половину.
– Жан, ты куда? – с пьяным недоумением воскликнул Кукушкин. – Да что случилось то?!
Девушка не ответила. Вадик с минуту сидел, опершись локтями на стол. Потом выпил еще и посмотрел на водителя. Костя сидел с безразличным видом.
– Ла-адно, - проговорил капитан.
Он взял со стола недопитую бутылку, поднялся. Пошатнувшись, выбрался из-за стола и отправился вслед за девушкой.
Света в половине Жанны не было. Старший лейтенант стояла в комнате у открытой форточки и курила. Кукушкин плотно притворил за собой дверь, подошел к девушке. Он поставил бутылку на подоконник и сделал попытку обнять Жанну сзади.
– Отвали, - твердо сказала она.
– Ну что ты, Жанночка, - начал нашептывать ей на ухо Вадик. – Милая, я с ума по тебе схожу, ты же знаешь.
Он прижал девушку спиной к себе. Его ладони настойчиво шарили по груди. Жанна сделала попытку вырваться – не удалось.
– Тихо, тихо, хорошая, - с придыханием прошептал капитан. – Все будет хорошо.
Губы его лобызали шею девушки, ухо, щеку. Отчаянно дернувшись, Жанне все же удалось развернуться. Она уперлась ладонями Кукушкину в грудь.