Линия судьбы
Шрифт:
— Как видишь, даже Мария выполняет свои обещания, — с нажимом проговорила она.
Корелли сделал глубокий вдох и поморщился как от боли. Ясно, на что она намекает.
— Мне нужно проведать Амиго, накормить его и все такое…
— Не увиливай, пожалуйста.
— Ты о чем? — изобразил удивление Санчес.
— Сам знаешь.
— Ей-богу, нет.
— Санти! — уже сердито рыкнула Лора и отошла на пару шагов от него.
— Хорошо. Мы поедем в Меленьяно… завтра.
—
— К чему такая спешка? У нас полно времени. Насколько мне известно, мой отец не собирается уезжать.
Лора покачала головой:
— He хитри, Санчес. Твой отец может уехать в любую минуту. Признайся ты только на это и рассчитываешь?
— Вовсе нет, — смутился парень. От нее решительно ничего нельзя скрыть!
— Чем скорее ты помиришься с отцом, тем быстрее мы сможем пожениться. Или ты этого уже не хочешь?
— Не дождешься! — вспыхнул Санчес.
Она кокетливо улыбнулась и, сделав еще пару шагов назад, прислонилась к стволу кипариса, изогнувшись, словно тонкая змейка.
— Ах ты, бесстыдница!
Санчес не успел даже прикоснуться к Лоре, как она проскользнула под его рукой и оказалась рядом с сидевшим на крыльце работником.
— Привет, Пабло. Не знаешь, как там Зара?
— Ей лучше. Она ждет тебя, — его лукавые глаза подмигнули Санчесу.
«Предатель, — подумал Корелли. — И этот против меня».
— Надо ехать, — кивнула Лора и рассмеялась, посмотрев на угрюмое лицо Санчеса. — Не трусь. Вспомни, что ты мне только что говорил. Все будет хорошо.
Глава 33
Лукка Корелли, отшвырнув адъютанта, с шумом ворвался в кабинет сына.
— Где этот мальчишка, черт побери! Ты сказал, что он скоро вернется. Что ты молчишь, Пьетро?!
Полковник оторвался от документов и, подавив тяжелый вздох, посмотрел на бушующего отца.
— Синьор Корелли, я не помню, чтобы говорил тебе, когда именно вернется Санти, но, думаю, это произойдет скоро.
Он с тоской посмотрел в окно. Как бы ему сейчас хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко. В эту минуту он, как никогда, хорошо понимал младшего брата.
— Тебе хотя бы известно, куда он поехал? — уже спокойнее спросил Лукка. — Санти вообще знает о моем приезде?
— Он не сказал, куда поедет, но знает, что ты здесь, — соблюдая очередность вопросов, ответил Пьетро.
— Почему мальчишка не пришел сразу же?
— Отец… Санчес уже не мальчишка, — как можно деликатнее напомнил старший сын. — И будет лучше, если во время встречи ты будешь разговаривать с ним, как с мужчиной.
«Если эта встреча, конечно, состоится», —
— Но он… я… — захлебнулся негодованием отец.
— Во время войны Санчес проявил себя героем и был тяжело ранен в бою. Тебе не кажется, что он заслуживает хоть немного твоего уважения?
— Он сражался среди краснорубашечников, мальчишек, не признающих никаких авторитетов, кроме своего ненаглядного Гарибальди!
— Он сражался под командованием знаменитого генерала Гарибальди, — поправил его полковник.
— Король арестовал этого самозванца! Подумать только, он осмелился потребовать себе все захваченные им земли!
— Освобожденные небольшим отрядом краснорубашечников огромные области Италии, возможно, нуждались именно в его управлении, — задумчиво произнес Пьетро. — Что касается ареста их предводителя, то король уже исправил свою ошибку и освободил генерала. Я лично считаю, что отряды Гарибальди еще вернутся, чтобы закончить свое славное дело. Италия будет вновь рукоплескать своим героям.
— Ничто не мешало Санчесу освобождать страну вместе с тобой, в королевской армии, — упрямо гнул свою линию отец. — Он сам виноват в той нашей ссоре. Именно его вздорный характер вынудил его оставить наш дом.
— Санти всего лишь отстаивал свои идеалы, — не согласился с ним Пьетро.
Лукка Корелли высоко вскинул упрямый подбородок. Он не знал, что в этот момент до невозможности напоминал младшего сына.
— Из-за своих глупых идеалов он оставил семью. Предал нас всех, — твердил старик, не желая слушать Пьетро.
— Отец, мы уже неоднократно обсуждали эту тему, незачем ворошить прошлое. Прошу тебя, будь честным.
— Что?!
— Сантильяно никого не предавал. И он не уходил из семьи.
— Как это не уходил?!
— Ты выгнал его. Санчес до сих пор страдает. Но он не вернется, пока ты сам не позовешь его. Сантильяно не нарушит твой запрет переступать порог родного дома. Он все эти годы беспокоился за нас, не имея никаких сведений из дома. Известие о смерти мамы сразило его. Я опасался за его рассудок.
Последние слова заставили отца замолчать. Сильно побледнев, старый Корелли медленно опустился в кресло:
— Мой бедный мальчик… Да, да. Ты прав. Я виноват перед ним.
— Если ты хочешь, чтобы мы снова стали одной семьей…
— Я понял. Мой сын — отважный, честный мальчик… мужчина…
Послышался стук в дверь. Отец и сын обернулись и увидели бледное лицо адъютанта.
— Полковник… к вам пришли.
— Спасибо, лейтенант, меня не нужно представлять, — весело сказал Санчес, распахивая дверь.