Линия жизни
Шрифт:
Мощные когтистые лапы эшранга подкосились, и он, хрипя, повалился набок, его язык посинел, вывалился из раскрытого клюва.
На шум выскочил второй хомо.
Эшор с трудом приподнял голову. Его удивление, граничащее с шоком, на пару секунд вернуло остроту зрения. Это была не самка, а… искусственный человек!
– Что ты наделал, Егорка! – Андроид без усилий приподнял эшранга. – Ну что ты наделал?! Зачем?!
Бестужев хмуро смотрел вдаль. После необузданной вспышки ярости перед глазами плыли обрывки образов, дорогих,
– Егорка, очнись! – Андроид бегло осмотрел эшранга, положил обмякшее тело на траву. – Ты должен его спасти! Синтезируй антитоксин, немедленно!
– Не указывай мне! – Горло вновь сжало спазмом, но ярость уже схлынула, оставляя бессилие. – Клюв ему открой! Шире!
Бестужев подошел, снял перчатки, обнажив имплантированные в ладони хондийские железы.
– Голову держи! – Он присел. Кожа бугрилась, пальцы рук мелко дрожали, капельки прозрачной жидкости срывались с них, попадая в клюв. Через некоторое время язык эшранга начал розоветь. – Все. – Егор смахнул бисеринки пота со лба. – Теперь отнеси его в дом. Пусть отлежится немного.
Андроид молча выполнил приказ, а он еще долго стоял, не в силах побороть дрожь, глядя в землю.
В примятой траве валялся кристалл. Видимо, вывалился из кожистого кармашка – на теле эшранга их несколько.
Егор подобрал его, рассмотрел.
Знакомое устройство. Универсальный носитель информации.
Зачем сорвался? Ведь обещал себе! Да что уж сожалеть. Поздно. Сделанного уже не вернешь.
Бестужев вернулся в дом. Одну из комнат занимал нейрокомпьютер. В отсутствие нормального оборудования пришлось просить хонди об услуге. Те согласились неохотно, они деградировали, утратили веру в науку, смирились с положением обреченных. Тогда пришлось надавить. Егор поморщился. Вспоминать о визите в хондийский квартал не хотелось. К этому невозможно привыкнуть; он поместил найденный носитель информации в складки нервной ткани, укрывшей стену комнаты, словно драпировка.
Кибернетический расширитель сознания соединился с хондийским нервом.
Резкий запах возвестил об успешной инициализации гибридного устройства.
Он сел на пол, позволил связке нервных волокон пронзить кожу ладоней. Иного способа снять данные с кристалла попросту не было. Визуализировать их придется, используя собственный рассудок.
Скулы свело. Чувство привычно до омерзения, но иначе никак.
Перед мысленным взором появилось объемное изображение космического пространства.
Егор погрузился в транс.
В бездонной глубине космоса, за орбитой третьей планеты медленно вращалась сборка из десяти устройств пробоя метрики пространства.
Даже находясь в полном слиянии с хондийским нейрокомпьютером, Егор невольно вздрогнул.
Десять сфер, усеянных парными цилиндрическими выступами, образовывали окружность. Каждая из них сама по себе являлась узловым компонентом межзвездной сети.
Он недоумевал. Кому и для чего понадобилось объединять Врата Миров в сверхмощную, непонятную конфигурацию?
Откуда вообще велась съемка? С борта космического
Егор с трудом вернул концентрацию внимания.
Исполинское устройство пробоя метрики пространства внезапно пришло в действие. Сначала в центре окружности появилось бледное пятнышко, еще миг – и от него брызнули разряды энергии. Извиваясь, изламываясь, они потянулись к цилиндрическим выступам устройств, оплели их мерцающей сетью – они блуждали, гасли, появлялись вновь.
В нижней части объемного экрана шла непонятная развертка данных.
Процесс постепенно ускорялся. Разрядов энергии становилось все больше, теперь они сливались друг с другом, формируя пылающие жгуты с характерной, легко узнаваемой структурой.
Темпоралы?
Егор оцепенел. Он ожидал увидеть что угодно, но только не это!
Энергетические образования, состоящие из миллионов ветвящихся разрядов, вдруг начали удлиняться, расти.
Ракурс съемки внезапно изменился. Теперь устройство наблюдения следовало за пылающими структурами, а они продолжали стремительное развитие, тянулись к планете, окруженной кольцом орбитальных станций. Он успел насчитать два десятка Н-болгов, прежде чем с дрожью осознал: перед ним Пандора, в ее первозданном виде!
Жгуты энергии оплели планету, вонзились в синеву атмосферы, и вдруг цвет мира начал стремительно меняться! Первыми исчезли бархатисто-зеленые очертания материков, затем мутно-белыми грибовидными выбросами вскипели океаны, беспощадные энергии стерли лазурь, породили серые, унылые тона, сквозь которые тут же прорвался багрянец начавшихся извержений.
Загадочный, разрушительный, зловещий процесс на этом не прекратился. Зонд, с которого велась съемка, плавно развернулся, вновь показав сборку из десяти врат.
Крохотная цилиндрическая капсула появилась в поле зрения. Она стартовала с борта одной из станций Н-болг, ускорилась, сблизилась с устройством пробоя метрики, ударила в центр аномальной области, где по-прежнему плавало бледное крохотное пятнышко.
Из бездны гиперкосмоса хлынул свет.
Он не ослеплял, образуя расширяющийся конус. Внутри светового потока проступили сложные ветвистые структуры, состоящие из более ярких прожилок.
Символы непонятного языка побежали быстрее. Энергии гиперкосмоса, сфокусированные в конус, омывали истерзанную планету. Сколько это длилось?
Неизвестно. Быть может, секунду, а может, годы? Нигде Егор не нашел данных, свидетельствующих о течении времени. Он видел лишь процесс, на фоне которого вдруг начали происходить и другие события.
Неожиданно он заметил, как в пространстве вспыхнули десятки тысяч ярких точек. Они были крупнее, чем звезды, и формировали симметричные построения.
Флот? Неужели тот самый флот, чьи обломки испокон веков усеивали поверхность Пандоры?!
Но тогда известная история теряла смысл! Егор ничего не понимал. Считалось, что хонди и эшранги уничтожили биосферу родного мира, но выходит, все происходило иначе? Или эшранг – эта подлая сволочь – фальсифицировал запись, специально подсунул ее мне?