Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
— Вотъ ужъ никакъ не думалъ, что американцы могутъ насъ довести до такой крайности!
— Но это еще не все. Мы и въ топлив нуждаемся: въ угл, въ дровахъ. (Мистеръ Меритонъ, вамъ бы слдовало потереть слегка эти тарелки чеснокомъ). Вотъ, когда вы будете выходить изъ дому, Ліонель, вы сами все это увидите и тогда поврите мн. Каждое бревно, плывущее по вод среди льдинъ, приходится брать съ бою и полузамерзшими руками вырывать его у янки. Вы не подумайте, Ліонель, что я это жалуюсь или ворчу: мн вдь тепла для тла нужно теперь меньше, чмъ прежде, на цлую ногу, и кормить тло требуется меньше на цлый одинъ членъ.
Ліонель
— Да, разнесли, — отвчалъ Польвартъ, безпечно кладя свою деревянную ногу на другую, натуральную, и съ грустью на нее глядя. — Но вдь мы при этомъ сами потеряли полторы тысячи человкъ (оффиціально тысячу сто). Если бы мы тогда дйствовали умне, сообразительне, мы бы пошли въ обходъ непріятельской позиціи, а не бросились бы на нее съ фронта, не ползли бы прямо быку подъ рота. Тогда и результаты были бы другіе.
— A много тогда помогъ длу Клингонъ, — замтилъ Ліонель. — Я нахожу, что Вильямъ Гоу долженъ чувствовать къ нему большую благодарность.
— Напротивъ, Гоу съ тхъ поръ сталъ на него коситься за непрошенное вмшательство.
— Сколько, я думаю, нашихъ офицеровъ убито! Флотскій майоръ Питкэрнъ палъ на моихъ глазахъ, незадолго до того, какъ я самъ свалился раненый. Кажется, и нашъ товарищъ Мэкъ-Фюзъ тоже убитъ.
— Да, бдный Мэкъ-Фюзъ! — сказалъ Польвартъ, отворачивая лицо. — Будь онъ теперь живъ, онъ бы порадовался, что его курьезный договоръ съ Сетомъ Седжемъ приноситъ намъ большую пользу. Этотъ жадный субъектъ ухитряется доставлять намъ вс припасы по условленной цн.
— Удивляюсь, какъ это ему удается, разъ городъ обложенъ американцами, какъ вы говорите? — возразилъ Ліонель.
— О, Седжъ сумлъ отлично все устроить, несмотря на осаду. Кажется, онъ воспользоваіся вашимъ именемъ для того, чтобы пріобрсти себ друга между мятежниками. Этотъ другъ доставляетъ намъ отъ него все необходимое два раза въ недлю. Да вы его знаете: это юродивый Джобъ Прэй.
— Джобъ Прэй! О, помню, помню. Его нельзя забыть, если хоть разъ его видлъ. Прежде онъ ходилъ за мной по пятамъ, но теперь, вроятно, забылъ меня. Вонъ изъ глазъ — вонъ и изъ сердца, говорятъ. Таковы вс люди, не онъ одинъ.
— Вы очень на этотъ разъ ошибаетесь, Ліонель. Напротивъ. Онъ постоянно справляется о вашемъ здоровь, и я даже удивляюсь: откуда онъ бываетъ относительно васъ лучше освдомленъ, чмъ даже я. Прозорливецъ какой-то. Впрочемъ, вс юродивые бываютъ такими… Помните наши завтраки и обды втроемъ въ дом Седжа: вы, я и Мэкъ-Фюзъ? A въ углу, бывало, сидитъ этотъ юродивый и тоже что-нибудь жуетъ… Ахъ, Мэкъ, Мэкъ! Зачмъ ты умеръ?
Меритонъ въ это время чистилъ платье своего барина и, воспользовавшись тмъ, что тотъ промолчалъ на послднія слова капитана, осмлился поддержать разговоръ.
— Да, сэръ, — сказалъ онъ, — капитанъ Мэкъ-Фюзъ былъ рдкій человкъ. Немного между гг. офицерами найдется такихъ, какъ онъ.
— А, Меритонъ, и вы это оцнили! — обрадовался Польвартъ. — Скажите, хорошо ли его схоронили? Хорошо ли отдали ему послдній долгъ? Я, вдь, не знаю, я самъ въ это время лежалъ раненый.
— Сэръ, его похоронили хорошо. Похороны быля торжественныя, великолпныя, хоти бы для Лондона впору. Вс
У Польварта глаза сдлались на мокромъ мст. Онъ досталъ носовой платокъ и громко высморкался, точно труба.
— Да, это утшительно, что его хоть схоронили-то съ тми почестями, какихъ онъ заслуживалъ, — сказалъ онъ.
— Кортежъ былъ замчательный, сэръ, — тономъ, соотвтствующимъ тем разговора, подтвердилъ Меритонъ. — Все мундиры, мундиры, мундиры… Такъ красиво!.. Вы это мн изволите говорить, сэръ? — прибавилъ онъ, обращаясь къ майору Линкольну.
— Да, вамъ, — нетерпливымъ тономъ сказалъ Ліонель. — Снимите скатерть и сходите, узнайте, нтъ ли мн писемъ.
Лакей сеічасъ же ушелъ, и пріятели заговорили на мене мрачную тему.
Впрочемъ, Ліонель больше слушалъ. Польвартъ представилъ ему факты, обрисовавшіе политическое и военное положеніе въ колоніяхъ. Изъ этихъ фактовъ Ліонель ясно увидлъ, что авторитетъ англійскаго парламента и престижъ короля сошли въ Америк почти на нтъ, и что окончателыіый и безповоротный разрывъ между Георгомъ III и его америкаискими подданными совершенно неизбженъ.
Но вотъ бой часовъ въ сосдней комнат показалъ Ліонелю, что онъ и такъ уже провелъ вн постели больше времени, чмъ допускало благоразуміе. Польвартъ помогъ другу лечь въ постель и ушелъ, постукивая по полу деревянной ногой. Каждый этотъ стукъ болзненно отзывался въ сердц Ліонеля.
Глава XIX
Богу не угодно, чтобы человкъ взбирался на небо посредствомъ человческой мудрости.
Умренное движеніе и живительный чистый воздухъ конца зимы быстро возстановили силы раненаго. Въ виду слабости Ліонеля и своей собственной одноногости Польвартъ пренебрегъ армейскими насмшками и пріобрлъ себ дешевый и удобный экипажъ, который былъ въ доброе старое время въ большомъ ходу въ коленіяхъ при общей ихъ непритязательности, Экипажъ этотъ такъ и назывался попросту томпонгъ. Запрягать въ него стали одну изъ верховыхъ лошадей Ліонеля, которую пришлось довольно долго учить, чтобы она ходила въ запряжк. Съ тхъ и два друга каждый день аккуратно катались по улицамъ и окрестностямъ города или разъзжали съ визитами къ знакомымъ и къ товарищамъ, такимъ же раненымъ, какъ и они. Сесиль и Агнеса иногда здили съ ними, но Агнеса всякій разъ хмурилась, когда попадался навстрчу кто-нибудъ изъ королевскихъ офицеровъ. Миссъ Дайнворъ держала себя гораздо миролюбиве, и за это ей всегда попадало отъ кузины, когда он оставались вдвоемъ.
— Мн кажется, Сесиль, вы совершенно забываете о нашихъ бдныхъ соотечественникахъ, какъ они страдаютъ въ своихъ жалкихъ жилищахъ за городомъ, иначе вы бы не расточали такъ щедро своихъ любезностей передъ этими армейцами, — сказала ей однажды съ большимъ неудовольствіемъ миссъ Дэнфортъ, возвратившись съ одной изъ такихъ прогулокъ. — Если бы передъ вами явился самъ главнокомандующій нашей арміей, вы бы не могли подарить ему улыбку, очаровательне той, которой вы наградили сегодня этого сэра Дигби Дента.