Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
При всемъ своемъ нетерпніи Ліонель былъ нсколько удивленъ первымъ предложеніемъ тетки, но гордость не позволила ему колебаться даже одной минуты, и онъ отвчалъ:
— Въ такомъ случа ужъ позвольте сегодня, если миссъ Дайнворъ ничего не иметъ противъ.
— Вотъ она сама пришла и можетъ отвтить. Сесиль, дитя мое, я общала майору Линкольну, что ты сегодня будешь съ нимъ обвнчана.
Миссъ Дайнворъ, дошедшая до середины комнаты, разомъ остановилась и застыла, точно прелестная статуя, въ поз удивленія и даже огорченія. Она то блднла, то краснла, съ ужасающей быстротои мняясь въ лиц; руки ея дрожали; бумага, которую она держала, упала на паркетъ. Ноги ея словно приросли
— Сегодня! — проговорила она едва слышнымъ голосомъ. — Вы сказали: сегодня?
— Да, дитя мое, сегодня.
— Что же это вы такъ удивились и встревожились, Сесиль? — сказалъ Ліонель, подводя ее къ креслу. — Вы вдь знаете, какія опасности насъ окружаютъ, и вы же сами признались въ своихъ чувствахъ ко мн. Подумайте, пожалуйста, сами: зима проходитъ, съ первою же оттепелью могутъ наступить событія, которыя все у насъ перевернутъ.
— Все это иметъ большое значеніе въ вашихъ глазахъ, майоръ Линкольнъ, — заговорила мистриссъ Лечмеръ, — но у меня есть причины еще важне. Я знаю, какъ опасны всякія такія отсрочки сами по себ. Вы оба молоды, вы оба хорошіе люди, для чего вамъ откладывать свое счастье? Сесиль, если ты меня любишь, если ты хоть сколько-нибудь меня уважаешь, то сегодня же обвенчаешься съ нимъ.
— Бабушка, дайте мн опомниться, дайте придти въ себя. Вдь это такъ для меня все ново и важно, майоръ Линкольнъ! Будьте ужъ великодушны до конца, а не наполовину только. Я полагаюсь на вашу доброту.
Прежде, чмъ Ліонель усплъ отвтить, мистриссъ Лечмеръ сказала:
— Это не онъ проситъ, это я прошу.
Миссъ Дайнворъ быстро встала, какъ бы затронутая въ своихъ щекотливыхъ чувствахъ, и съ печальной улыбкой сказала жениху.
— Бабушка очень ослабла отъ болзни и сдлалась боязлива душой. Извините меня. Мн хочется на одну минуту остаться съ ней наедин.
— Хорошо, Сесиль, я уйду, — сказалъ Ліонель. — Но если я ничего не говорю, то только изъ боязни не угодить вамъ. Пожалуйста, не приписывайте моего молчанія какой-нибудь другой причин.
Сесиль бросила на него благодарный взглядъ, и онъ сейчасъ же удалился въ свою комнату. Полчаса показались Ліонелю за полвка. Вошелъ Меритонъ и доложилъ, что его приглашаетъ къ себ мистриссъ Лечмеръ.
Съ перваго же взгляда Ліонеля понялъ, что его дло выиграно. Тетка лежала на подушкахъ съ выраженіемъ сама-то полнаго эгоистическаго удовольствія на суровомъ лиц. Ему даже стало почти жаль, что она добилась своего. Но когда онъ взглянулъ на Сесиль и встртилъ ея робкій взглядъ, отуманенный слезами, онъ забылъ все на свт. Онъ зналъ, что Сесиль отдается ему не противъ своего желанія, а какимъ соображеніямъ она уступала, соглашаясь ускорить свадьбу, это въ его глазахъ было неважно.
— Стараюсь угадать свою судьбу и ободряюсь надеждой только на вашу доброту, — сказалъ онъ, подходя къ ней. — Знаю, что самъ по себ не имю никакого права на снисхожденіе.
— Съ моей стороны, можетъ быть, и вправду было ребячествомъ, Ліонель, — сказала Сесиль, улыбаясь сквозь слезы, — что я колебалась изъ-за нсколькихъ дней, когда уже все равно ршилась посвятить всю свою жизнь на то, чтобы сдлать васъ счастливымъ. Моя бабушка желаетъ, чтобы я немедленно отдала себя подъ ваше покровительство.
— Значитъ, сегодня вечеромъ мы соединимся съ вами на всю жизнь.
— Если только вы сами этого хотите, и если нтъ никакихъ препятствій…
— Препятствій не моніетъ быть никакихъ, — возразилъ Ліонель. — Въ колоніяхъ, на наше счастье, брачныя формальности очепь просты, а согласіе тхъ, кто на насъ иметъ права, у насъ есть.
— Идите же, дти мои, займитесь приготовленіями, — сказала мистриссъ
Ліонель пожалъ руку своей возлюбленной и ушелъ, а Сесиль со слезами кинулась на грудь своей бабушк. Мистриссъ Лечмеръ прижала внучку къ своему сердцу, но посторонній наблюдатель могъ бы замтить, что въ ея глазахъ свтилось не умиленіе, какъ можно бы было ожидать, а горделивое торжество.
Глава XXI
Покороче, братъ Фрэнсисъ, покороче. Только самое необходимое изъ обряда внчанія!
Майоръ Линкольнъ былъ совершенно правъ: въ Массачусетс браки совершались въ то время почти безъ всякихъ предварительныхъ формальностей. Однако, Сесиль, принадлежа къ англиканской церкви, любила ея торжественные обряды и держалась за нихъ. Многіе протестанты внчались даже не въ церкви, а у себя на дому, но миссъ Дайнворъ ни за чтобы такъ не согласилась. Она желала произнести свои обты не иначе, какъ предъ алтаремъ, передъ которымъ привыкла молиться. Мистриссъ Лечмеръ съ своей стороны заявила, что она все равно не сможетъ встать съ постели, даже если внчанье будетъ назначено на дому, и потому нтъ никакого основанія внчаться не въ церкви, тмъ боле, что этого желаетъ Сесиль. Но, желая внчаться непремнно въ церкви, Сесиль въ то же время страшно боялась, что тамъ ее окружитъ любопытная, надодливая толпа. Чтобы согласовать одно съ другимъ, необходимо было назначить свадьбу попоздне вечеромъ и никому про нее не говорить.
Сесиль посвятила въ секретъ только свою кузину. Такъ какъ все длалось наспхъ и втайн, то и не было надобности въ особенныхъ приготовленіяхъ. Сесиль окончила ихъ быстро и если не безъ волненія, то и безъ всякой помхи.
У Ліонеля было дла побольше. Онъ зналъ, что при малйшемъ слух соберется несносная толпа, и ршилъ дождаться вечерней темноты. Чтобы заране устранить вс препятствія, онъ послалъ Меритбна къ пастору съ просьбой назначить сегодня вечеромъ часъ, когда майоръ Линкольнъ можетъ застать его дома. Докторъ богословія Ляйтерджи веллъ отвтить, что посл девяти часовъ онъ освободится отъ всхъ воскресныхъ службъ и съ удовольствіемъ его приметъ. Оставалось только назначить часъ для свадьбы. Ліонель предложилъ Сесили быть въ церкви въ десять часовъ.
Опасаясь нескромности капитана Польварта, майоръ сказалъ ему только, что онъ сегодня вечеромъ будетъ внчаться и проситъ его пораньше явиться на Тремонтъ-Стритъ, чтобы проводить невсту къ внцу. Всей прислуг были даны соотвтствующія инструкціи, и все приготовлено было такъ, чтобы не встртилсь ни малйшаго затрудненія.
Въ начал вечера небольшой кружокъ на Тремонтъ-Стрит собрался, по обыкновенію, за легкой вечерней закуской, которая была тогда въ обыча въ колоніяхъ. Хозяйничала Сесиль. Она была очень блдна и порою не могла скрывать своего волненія. Агнеса молча наблюдала за всми, но ея глубокій, выразительный взглядъ показывалъ, какого она мннія о такой торопливости и таинственности.
— Если бы я была суеврна, Линкольнъ, — сказала Сесиль, — я бы сочла этотъ снгъ и этотъ втеръ за дурное предзнаменованіе и не похала бы въ церковь.
— Еще время не ушло, Сесиль, — отвчалъ Ліонель. — Я поступилъ, какъ осторожный главнокомандующій: обезпечилъ за нами путь отступленія. Мы можемъ пойти и впередъ, и назадъ, какъ угодно.
— Неужели вы испугались такого ничтожнаго противника, какъ я? — спросила она съ улыбкой.
— Я подразумвалъ только возможную перемну мста внчанія. Я боюсь за васъ, какъ вы выдете изъ дома въ такую мятель?