Лиорская мельница
Шрифт:
Тяжелый боек глубоко вонзился в податливый бок медузы, проминая себе дорогу. Врубился глубоко, но до клубка не достал. И в этот самый момент сработал механизм в оголовье, металлический штырь всей силой удара лысого громилы вмял пластину банки с эйром.
Там-Там жахнул. Нет, он ЖАХНУЛ. Выплеснул разогнанный эйр широким конусом, прямо внутри тела. Кувалду отдачей вырвало из рук толстяка, тяжелая железная болванка вывернулась из раны и отлетела далеко в сторону. Но медузе уже было все равно. Внутри купола, там, куда ударила синеватая вспышка, вспух разрывающий все в клочья пузырь. Силящийся вырваться наружу эйр в разорвал нервный узел, разнес все то, что можно было бы считать
Толстяк, умудрившийся поймать под сбившийся капюшон солидную порцию медузьих внутренностей, пошатнулся, попытался стереть с лица липкую обжигающую дрянь, но не успел. Бешено хлестнувшее в агонии толстое щупальце ударило его в грудь, отбросило. Тело вопящего Логи, пролетев с десяток шагов, прокатилось по камням и замерло неподвижно.
Заменивший банку Брак не успел. Да и как-бы он мог успеть, лысый рванул слишком быстро, бежал к цели разогнанным траком. Чудо, что ему вообще удалось подбежать на расстояние удара, медузы всегда чутко реагируют на присутствие, бьют не задумываясь огромными щупальцами, оплетают жгучими канатами и нитями. Разве что удар об землю на секунду оглушил, ошеломил летучую тварь. И даже в этой ситуации, толстяк сделал все возможное, чтобы сдохнуть. Вот какого шарга ударил жахателем? Да, медузу это пришибло моментально, но такого же результата можно было бы добиться, просто ткнув длинной острой палкой в нервный узел. Особенно легко это сделать, если предварительно оглушить жахателем. Собственно, они так и планировали, надежно и безопасно. А теперь напарник валяется кулем, неизвестно живой ли вообще. Лежит неподвижно, в неестественной позе, неподалеку от любимой кувалды.
Калека спешил как мог, хромал по направлению к напарнику. Только бы не помер жирный. Особо теплых чувств к нему Брак не испытывал, но именно Логи заявился на охоту и трофей. Без него добыча достанется либо семье, либо войдет в общую долю. Тут уж как старший сборщик решит. И что-то подсказывало парню, что жадный Чегодун своего не упустит.
Повезло. Толстяк был жив, вяло ворочался на спине. Дышал тяжело, широкая рожа вся в ссадинах и кровоподтеках, лысина заляпана внутренностями медузы. Заметив прихромавшего калеку, он что-то проговорил. Брак вынул из ушей затычки, благо бесконечный визг уже прекратил ввинчиваться прямо в мозг.
– Что?
– Смой с меня это говно, шаргова плесень! А-а-а-а, су-ука, как же жжется!
Вся левая половина лысины и часть лица выглядели ужасно. Багровые, распухшие, левый глаз заплыл под слоем зеленоватой слизи. Яд медуз действует быстро, проникает глубоко. Если не успеть быстро смыть гадость и смазать пораженные места специальной мазью, может навсегда изуродовать. Не говоря уже о том, что яд парализует. Не сразу, но конечности немеют, перестают слушаться. Хотя толстяк еще почувствует это на своей шкуре через четверть часа.
Брак смыл слизь водой из фляги, руками смахнул ошметки. Обжечься не боялся, красноватая паста защищала надежно. Лысый стонал и грязно ругался, пытаясь выпутаться из перекрутившегося плаща.
На медузу внимания не обращали, не до этого. Лежит себе и лежит. Как оказалось, зря.
Над напарниками промелькнула на мгновение закрывшая солнце тень, ударил по ушам басовитый гул. Ветер донес с обрыва истошный вопль светловолосой:
– Беги-и-ите! Дра-а-ак!
И на
Глава 11
Драков не зря называют королями небес Гардаша. В пищевой цепочке крылатые создания занимают почетное верхнее место. То есть жрут вообще всех, и даже иногда друг друга. В небесах с ними сравниться не может никто, летают высоко и с огромной скоростью. Крылатые, с мощными задними лапами и длинным хвостом. Тупорылая голова на длинной шее покрыта острыми костяными наростами, поджарое тело надежно защищено мелкими чешуйками. С драками опасаются связываться даже одинокие гравицепы – никогда не знаешь, что взбредет в голову твари, не расценит ли она летающий корабль в качестве своей законной добычи. Догнать драка в небе невозможно, убежать от него – тоже. Горе тому флиру, которого заметит в своих владениях властелин небес. Налетит сверху, ударит когтями, после чего выковыряет из расплескавшихся по земле обломков сладкое мясо. Может и целиком схватить, унести в свое логово.
Хуже всего то, что драки весьма умны. Прекрасно знают, что в воздухе у них противников нет, чем беззастенчиво пользуются. Они почти никогда не летают поодиночке, формируя постоянные пары, охотятся вместе. Выбирают добычу придирчиво, благо зрение у них великолепное. Ловят кривыми когтями отбишихся от стадов люторогов, воруют скот у фермеров, могут даже нападать на траки, выхватывая беспечных наблюдателей, прозевавших появление небесного охотника. И конечно охотятся на гребневых медуз, которых ящеры просто обожают. Может из-за вкуса, а может из-за богатой эйром плоти. Эйра дракам нужно огромное количество, многочисленные эйносы в их телах потребляют целую прорву топлива.
Особо старые и матерые драки могут даже плеваться сгустками горящей жидкости, которая способна с легкостью плавить металл. Охота на таких необычайно сложна, кому охота связываться с умной тварью, которая может плевком превратить таргу в груду оплавленного металла? Хотя именно из тел старых драков добывают целую кучу ценных ресурсов и мощных эйносов. Существуют целые семьи и банды вольников, живущие исключительно охотой на крылатых рептилий. Но чаще всего драков просто отгоняют, благо у тех обычно хватает мозгов не лезть на непредсказуемых двуногих в странных железных коробках. Могут больно ужалить.
Приземлившийся драк матерым не был, но и не детеныш. Молодой самец с синей чешуей, только вошедший в силу. Самку, похоже, еще не успел найти, охотится один. Иначе бы напарники уже были мертвы, атакуют пары стремительно и одновременно. Спасло лишь то, что ящер явно предпочел распластанную по камням медузу мелким двуногим.
Хотя даже просто своим приземлением драк наделал дел. Широченные перепончатые крылья шумно хлопнули, хлестнули по земле потоки раскаленного воздуха из бочкообразных утолщений на запястьях. Брака и поднимающегося Логи опрокинуло воздушной волной, протащило по земле. Ящер, не обращая внимания на людей, начал деловито обрывать лапами раскинувшиеся по земле щупальца, по-раповому наклоняя голову.
– Брак, эта сволочь жрет нашу медузу! – голос лысого срывался от напряжения и боли. Приподнявшись на локте, он вперил возмущенный взгляд в драка, обстоятельно хозяйничавшего над полупрозрачной тушей. – Жахни его!
– Тебе с медузой не хватило, решил сдохнуть насовсем? – Брак с трудом привстал на колено. Многострадальный ремешок на протезе наконец не выдержал и лопнул, бесполезная железяка откатилась в сторону обрыва. – Он от жахателя даже не почешется, а нас заметит и сожрет. Сейчас щупальца оборвет, за гребень когтями подцепит и свалит.