ЛиПа
Шрифт:
Как бы в стихии превращений,
хочу, хочу, хочу до слёз,
чтобы на гребень поощрений
вдруг и меня мой стих вознёс!
(Василий Журавлёв. Скупая щедрость)
Чтоб
сказали пару добрых слов,
я взял стих из «Белой стаи»
и подписался:
– Журавлёв!
Пусть попрекают каждой строчкой,
ещё посмотрим, чья взяла.
Не зря нашёл во мне Высоцкий
«заряд нетворческого зла».
Отныне я известен снова,
как никакой другой поэт.
Насчёт себя у Иванова
я видел не один сюжет.
Теперь — вперёд и выше, други!
Пора, пора для новых благ
подумать крепко на досуге,
чем мне полезен Пастернак!
Не знаю,
когда этот вирус проник.
Не знаю,
не знаю,
не знаю.
Но чувствую — заболеваю:
В метро,
в самолёте,
в трамвае,
И ночью, и днём,
Каждый час, каждый миг
Стихи и твержу
И стихи сочиняю.
(Юрий Журавлёв. Осенние охоты)
Врачи от догадок
сбиваются с ног.
Причины
болезни
не знают.
На всех перекрёстках
российских дорог
сегодня
стихи сочиняют.
В такси,
в самолётах,
в метро,
в поездах
твердят их порою до хрипу.
Такая вот вдруг накатила
беда
на смену
гонконгскому гриппу.
Инфекция
распространяется вмиг.
Да,
вирус смертельно опасен.
Он чуть ли не в каждого
нынче проник,
и вид заражённых
ужасен.
Скорей заполняйте
больничный
Опознан
бациллоноситель:
поэт Журавлёв!
Адрес — Владивосток!
Покуда не поздно —
спасите!
Лишите контактов!
Кладите в кровать!
И от изголовья —
ни шагу!
А главное —
в руки ему не давать
чернила,
перо
и бумагу!!
Чашку яда в дверях выпивая,
Ты катил на работу в трамвае...
Мне в груди рукоятка кинжала
По утрам одеваться мешала.
(Ирина Знаменская. Дальний свет)
…А с работы зимою и летом
Ты меня поджидал с пистолетом.
Вечерами тебя с головою
Мыла в ванне с кипящей смолою.
Чтоб совсем довести до экстаза,
Подпускала я порцию газа...
И глядели соседи с участьем
На семейное тихое счастье.
А может, мне похвастаться резон?
На празднике земли моей исконной
Среди немногих был провозглашён
Почётным гражданином Пошехонья.
(Александр Иванов. Вечно здравствуй!)
Так распирает — не могу молчать!
Теперь любая высота по силам.
Ведь в Пошехонье местная печать
Мои стихи с портретом поместила.
Вот праздник! Со страниц и из витрин
Струится взгляд мой, словно свет в оконце.
Жаль, что не дожил Салтыков-Щедрин!
Ведь мог бы стать почётным пошехонцем.
Опять нас качка извела,
И проолифенка, что панцирь...
Но был упрям СРТ-эР,
А капитан —
Тем паче...