Лирик. Книга первая
Шрифт:
.. – Желтая пресса. Однако. Немного не правда.
… Старик усмехнулся. Бомж продолжил тему.
… – Уклончиво, но лаконично. Категорически нет. Про землетрясение. Как вариант. Ностальгии и воспоминаний вполне достаточно и не критично. Неудачникам прямая дорога на виселицу и сразу в ад. Чтобы не мешали удачливым. Им место в раю. И при жизни тоже. Как итог и вердикт. Но землетрясения не надо. Честно.
… Как позывные. Лучше торт Наполеон как прослойки общества и вульгарные сны. Эротичные. Но человечные. Добрые. Отвлекают от стресса или рутины будней.
… Попались мы на крючок или в капкан. Как в анекдоте про Абрама и Сару.
Собеседник с легким ностальгическим прононсом:
… – Прости если опять серая полоса и накаркали. Обыденное желание забыться и остаться одному. Не в гордом одиночестве. И без этого одичал. Просто физически отдохнуть. И вспомнить все…
… Не логическое завершение дня, а обычное противостояние. Как паранойя. Или как попугай. С гражданским иском. На шумных соседей и на весь мир за окном.
Логически проверенное желание остаться одному. И спрятаться от мороза или ветра. Тот самый покой. Тост о совершенстве или нирване. Об осени. И, правда, уже почти осень.
Старик осмотрелся вокруг и закончил.
… – В каком только жанре?.. Это когда срываясь с листвой и как баритон. В последний полет… Ангельское или даже божественное предназначение. Как угрызение совести.
Мужчина с фотоаппаратом:
… – Браво! Просто ваше место на сцене. Где можно умиротворенно уснуть. Шучу. Как разумные водоплавающие, но не летающие и не лазающие по деревьям как тени. И как мысли. Я не о поэзии вообще, а о вдохновении. Срываясь с листвой… И даже если стресс. Стоит пытаться и пробовать. Слова гуру или сенсея. И не сложно догадаться кто есть, кто. И лукаво выбирать себе новую родину. Листопад, например. И в последний полет. Шутка.
Вообще будьте лучше, если получится.
Бомж:
… – Спасибо. А знаете, мы уже почти освоили тему и приступили к обсуждению. Во всяком случае, нашли общий язык. Умиротворенно молчать в ожидании чуда. Отдушина. Просто Париж, какой – то город любви. Город упрямый и поживший свое как осень.
Мужчина:
– А что я вам говорил. Идеально. А идеалистов нет. Одни отцы основатели. И Создатель. Не кто не скажет что и он одичал…
Он улыбнулся.
Бомж.
– И как бы рассвет. Интеллигент. Преподавателей здесь нет. И только вечные студенты. Наши души. И может быть ангелы.
… Он огляделся.
Голос первого обозревателя и комментатора за кадром:
Ангелы… М… Понятие растяжимое и в то же время легкое и эфемерное как воздушные шарики в детстве. И как противоположное суррогатная мать. Как правило, бедная.
Голос второго ведущего:
– Счастливые. И подсознательно – дети, и подсознание ворчит или верует по настроению словно его душа. Как говорится Нимб или аура. Ной или его зверье. Нервные клетки. Не для слабонервных и не для психически неуравновешенных. Для адекватных жителей все – таки нашей планеты. Земля. Осень. Это
Противореча принципам ожидания праздника. Что – то типа Рождества. Наличие мечты в голосе как дрожь и скрывание своих слабостей. В дрожи в руках. Налипание перхоти на волосах. Перекрасившись в рыжее. Чтобы не было видно седины. Как осень. Приобщаясь к прекрасному. И к прекрасному полу в том числе.
Голос первого:
– Подсознание праздника или верующего. Я понял. И честное слово до меня, наконец – то дошло. Это уже жирный плюс. Для тугодума. А не ядерного остывающего реактора под саркофагом. Как в Чернобыле.
Голос второго.
– И еще это можно назвать самообороной подсознания. Хвостом кометы. А в принципе… Побеждает на этот раз старейший. От слова мудрость. А не знания. И философия в том числе. Пробуждение простых чисел и не логичных сложных слов паразитов. Из ада. Шучу. А если честно все просто осточертело. Докапываться до истины словно кладоискатели.
Голос первого.
– Расхитители гробниц. Из космоса. Но все – таки послушаем мудрых…
Голос второго:
– Естественно я только за. Как Нобелевский лауреат по теме души и нравственности. Почти как священник. На исповеди самой души. И только потом ангела хранителя. А ля внутреннего голоса или подсознания. Сложно все это. Но все – таки иногда понятно. Когда рядом мы. Насмешники или боевые петухи со специальными шпорами.
Голос первого:
– Скорее всего, дельфины. А не петухи. И клоуны. Тем более не киты или акулы. Доступные как настроение и амбиции далеко не всем. А только избранным. И моралистам. Артистам. Трагикомикам.
Ночь. Парк. Старик и бомж. Небольшая театральная пауза. Ангел и бес или комментаторы играют в шахматы на соседней скамье.
… Мужчина фотографирует со вспышкой собеседника. Который щурится и отмахивается с непривычки.
Затем мужчина рассматривает фотографию на фотоаппарате. Говорит:
… – Так что там со стратегией и тактикой? Или кто победил в гражданской войне? Я не имею ввиду побочный эффект лекарства от стресса или мании величия, которого кстати пока не изобрели, столетнюю войну интересов. Или по интересам. Инкубаторы. Для новых гениев. Философия совершенства.
Титры:
Каждая стратегия включает в себе несколько тактических решений.
Бомж отвечает:
– Философия банкротства Идеалов и идеи фикс я про идолов и словарный запас для поэта, и распадения на атомы. На разжижения мозга. Не кто, кстати, не жаловался, потому, что мозги как правило, не кому не нужны. Жаловались только на мигрень и на старость. На выпадения волос и появления лысины. На стресс.
Мужчина с фотоаппаратом:
– И на старость не кто не жаловался. Просто принимал как должное. Иногда уходил в депрессивное состояние и напивался, а иногда просто бодяжил или иронично разбавлял со смехом как поэт и философ. и сравнивал сопоставлял и критически формировал слова и предложения, а ля осень – подытоживал… Как критик или клоун. Или два в одном. Оптимист. Или одуванчик весной. Вот – вот и его голова полетит. Это его судьба.