Лирика
Шрифт:
на темени, даже на сальто способен, чтобы тебя
восхвалить!
Посему обращаюсь к тебе:
Мой каждый стих - прыжок, мой каждый стих
скачок, судорога порою,
Каждый мой стих - истерическая атака,
Каждый мой стих - коренник для повозки нервов
моих.
Падая, я вдохновляюсь,
Я неважно умею дышать, но падаю прямо в экстаз,
Стихи мои суть невозможность взорваться во имя
жизни!
Откройте
Взломайте все двери!
Надвиньтесь, дома, на меня!
Я хочу быть свободен и на воздухе жить.
Я хочу, чтоб гримасы мои отделились от тела,
Как дождь, сбегать я по стенам хочу,
Пусть на широких дорогах топчут меня, словно камень,
Как тяжелое нечто, я в море хочу потонуть,
Сладострастьем объят, мне, впрочем,
уже недоступным!
Не желаю замков на дверях!
Не желаю щеколд на комодах!
Я желаю мешать, на дороге торчать, быть без цели
таскаем,
Я хочу быть безумною частью кого-то, чего-то
вовсе чужого,
Я хочу ни за грош мозоли коленей отдать,
Я хочу быть брошенным в море,
Пусть для меня отыскался бы дом непотребный,
Только не быть бы вовеки сидящим, спокойным,
Только бы не остаться всего лишь пишущим эти стихи!
Да сгинет прерывистость в мире!
Да возникнет взаимокасание всех вещей, всех материй!
Пусть души физических тел торжествуют
Не только физически, но эстетически!
Я желаю летать и падать с огромных высот!
Я желаю быть брошен подобно гранате!
Задержаться неведомо где... Быть несомым
до каких-то пределов...
Абстракция, апогей - в конце и меня и всего!
Истерия железных моторов!
Эскалатор, взносящийся вверх, без ступенек!
Гидравлический пресс, разрывающий напрочь
гнилое нутро!
Пусть оденут мне на ноги цепи - я их разобью!
Разорву их зубами, чтоб десны кровоточили,
Мазохистская радость, кровавые спазмы,
доказательство жизни!
Моряками я взят под арест,
В темноте мне руки связали,
Я сознанье на время теряю,
Вытекает душа из меня прямо на карцерный пол,
И сверчок невозможный стрекочет, злоба моя.
Что же, прыгай, скачи, закуси удила,
Докрасна-раскаленный-Пегас моих тревожных
томлений,
Ну и место судьба отыскала моя на колесах моторов!
ВСЁ НА СВЕТЕ УОЛТ:
Дверь - для всего!
Мост - для всего!
Дорога - всему!
Всеядна душа твоя,
Она - и птица, и рыба, и зверь, и женщина,
и мужчина,
Она
Она однократна, если двое слиты в одно,
Она - пространство, стрела или луч,
Объятие, связь, Техас, Каролина, Нью-Йорк,
Бруклин по вечерам,
Бруклин - чтобы бродить и чтоб возвращаться!
Свобода! Цель - демократия! Двадцатый век впереди!
Вам! Бам! Вам! Вам!
БАМ!
Ты был, ты видел, ты слышал,
Ты - подлежащее, ты - дополнение, активный,
пассивный залог,
Везде и повсюду - ты,
Круг, замкнувший возможности чувства,
Путевая отметка всего, что возможно в природе,
Бог-Преградитель всего, что возможно представить
это именно ты!
Ты - час,
Ты - Минута,
И ты же - Секунда!
Ты - вмешавшийся в дело чужое, раскрытый,
ушедший,
Вмешательство, освобожденье, раскрытье, уход,
Штемпель на каждом письме,
Имя в адресе каждом,
Товар адресованный, но возвращенный с пути...
Поезд людских ощущений, с душой,
измеряемой скоростью в час,
В минуту, даже в секунду. БАМ!
Сейчас я почти что мертв, и вижу особенно ясно,
Великий Освободитель, как я покорен тебе.
Без сомнения, личность моя - конечна.
Я это постиг, ибо высечь из камня она захотела себя,
захотела сказать обо многом,
Однако сегодня назад я взглянул и обрел лишь
тоску
Спокойствия мне твоего не дано для меня самого,
А ты - свободен, ты - изукрашен Великою Ночью.
Возможно, что не было роли совсем никакой у меня
на земле.
Для тебя я устрою триумф
Оглушительный и не сравнимый ни с чем,
Весь стук инструментов Вселенной людской,
Все возможности всех эмоций,
Все формы, все мысли,
Колеса, рули и поршни души - все для тебя.
Вот что я кричу для тебя,
И меня расслышать нетрудно даже в свите твоей
При том, что я изъясняюсь то метафизично,
то очень понятно,
Ибо таков беспорядок вещей, в природе лишенных
связи.
Славься, будь многократно здоров, живи,
незаконный сын Аполлона,
Любовник бессильный и страстный всех девяти харит,
Фуникулер олимпийский - к нам и к Олимпу от нас.
Не знаю ничего. И для чего, не знаю,
Жизнь, слава и любовь. Познать не удалось,
И почему событие сбылось
Или история, та или же иная.